Между молотом и наковальней

Арда, Кавказ, Бесик и Алик внимательно слушали и не отрывали глаз от острия карандаша, под которым понятные только военному человеку условные знаки и обозначения оживали линиями окопов и сетками минных полей, наблюдательных пунктов и скрытых постов. В заключение, напомнив про особую важность и секретность задания, Сергей Дбар спросил:

— Вопросы есть?

— Нет! Все ясно! — ответил Арда и заверил: — Мы не подкачаем!

— Вопросы будем задавать на той стороне, — пошутил Бесик.

Сергей Дбар улыбнулся и продолжил:

— Если их нет, то какие будут просьбы?

— Помочь с минерами. Нам самим с такими мощными минными полями не справиться, — высказал опасение Алик.

— Дадим столько, сколько скажете! — заверил Сергей Дбар.

— Много не надо, достаточно двух-трех, но толковых и хорошо знающих тот участок, — ответил Бесик.

— Сергей Платонович, а мины там какие? — спросил Кавказ.

— В основном советские, но хватает и итальянских.

— Да-а, с ними придется повозиться, — посетовал Арда.

— Без спецов не обойтись, — поддержал его Бесик.

— Не волнуйтесь, будут вам спецы! — заверил Сергей Дбар.

— Тогда все. А когда приступать к заданию? — поинтересовался Арда.

— Сегодня!

— Сегодня?! А… сколько у нас на все времени?

Сергей Дбар переглянулся с Владиславом Ардзинбой, тот кивнул головой и ответил:

— Не больше трех ночей!

— А что, неплохая цифра! Бог любит троицу, может, полюбит и нас, — снова не удержался от шутки Бесик.

Председатель ответил мягкой улыбкой и подошел к командирам. Они невольно подтянулись. С этой секунды, с этого мгновения для них уже не существовало невыполнимых задач, так как это была задача самого Владислава! В том, что она будет исполнена, он тоже не сомневался. Арда, Бесик, Кавказ, Алик — их имена ему были известны не понаслышке. За время войны он не один раз имел возможность убедиться в их мужестве, профессионализме и удачливости, а удача ох как им всем была нужна.

И сейчас рядом с ними, к кому прикипел душою, Владислав Ардзинба думал не о Цугуровке, являвшейся ключом к освобождению Сухума, его терзали иные мысли. После 14 августа 1992 года, с первым выстрелом, унесшим первую жизнь, ему на плечи легло невыносимо тяжкое бремя ответственности за них — граждан новой Абхазии. Каждый новый день войны безжалостно забирал их жизни, и этому конвейеру смерти не было видно конца.

Он внимательно всматривался в полные жизни и энергии молодые лица Кавказа, Алика, Арды и Бесика, так, словно хотел запомнить их такими навсегда, и здесь болезненная гримаса искривила лицо. Пройдет всего несколько часов, и они, подчиняясь его воле, окажутся на передовой, на том ненавистном «поле смерти», где полегли за последние дни десятки ополченцев и добровольцев из Осетии. Перед глазами невольно возникло изрытое воронками минное поле и истерзанные осколками тела — тела его, Владислава Ардзинбы, солдат. Проклятая война, она снова заставляла его посылать их, к кому прикипел душой, на муки и на смерть!

Рука Председателя коснулась плеча Кавказа. То была редкая минутная слабости. Война не прощает слабины и потом жестоко мстит, забирая двойную цену. Владислав Ардзинба хорошо усвоил ее уроки, и потому вынужден был сказать то, что говорит командир бойцам перед решающим боем, но в конце не сдержался и дрогнувшим голосом произнес:

— Я приказываю! Нет, я прошу вас, ребята, вернитесь живыми! Вы нужны Абхазии! Хватит смертей! Мы и так заплатили слишком высокую цену!

Лица командиров дрогнули. Слова того, за кого они готовы были не задумываясь отдать жизнь, тронули сердца, и даже обычно скупой в чувствах Сергей Дбар не сдержался и воскликнул:

— Владислав Григорьевич, я… мы сделаем все, чтобы…

— Постой-постой, Сергей Платонович, — перебил он и с мягкой иронией продолжил: — Так ты что, тоже с ними собрался?

Тот смутился и не знал, что ответить.

— Нет, так не пойдет! А я тут с кем останусь? — уже откровенно подшучивал Председатель.

Последние фразы теплыми улыбками согрели суровые лица командиров. Они покидали кабинет Владислава Ардзинбы с непоколебимой верой в успех операции и потом еще долго ощущали на своих ладонях крепкое рукопожатие его руки. На выходе из кабинета Ибрагим перехватил Кавказа и набросился с вопросами:

— Вы на операцию? Скоро наступление?

— Ну, в общем. — замялся тот.

— А мне можно с вами?

— Поздно!

— Как?.. А если попросить Владислава Григорьевича, он тебе не откажет!

— Извини, Ибо, не могу, — старался, как мог, смягчить отказ Кавказ.

— Но почему?!

— У нас полный комплект.

— А в других группах?

— Им нужны только минеры.

— Кавказ, возьми! Я не подведу! — взмолился Ибрагим.

— В следующий раз обязательно, а сейчас, Ибо, прости, надо ехать, время поджимает, — свернул разговор Кавказ и направился к машине, у которой нетерпеливо переминались Арда, Бесик и Алик.

Ибрагиму ничего другого не оставалось, как смириться и проводить разведчиков до «газона». Потом еще долго, пока машина не скрылась в клубах пыли, он смотрел ей вслед.