Между нами искра

Она одарила его ответной улыбкой, гадая, что там происходит с этими детьми в горах и кому пришло в голову доверить Джорджу организацию мероприятия на расстоянии.

Стелла осмотрела конвертики и объявила:

— Всё. Я приняла решение: мы не будем подавать этих уродцев.

Джордж не ответил — он, казалось, унесся мыслями очень далеко.

Стелла встала, взяла со стола противень и ссыпала конвертики в ведро для компоста, стоявшее на разделочном столе.

Джордж отвлекся от своих мыслей.

— Думаю, придется ждать до темноты. К тому же надо еще пережить пьесу. Правда, твоя мама рассчитывает, что мы останемся на ночь.

— Ты разве не сказал ей, что мы не будем здесь ночевать?

— Конечно, сказал.

Стелла не обращала внимания на Голди, которая теперь сидела около ведра для компоста.

— Она тебя услышала?

— Она ответила, что уже приготовила нам постель и все необходимое, и пообещала поговорить с тобой.

— Ясно. — Оставив на столе второй противень с конвертиками, Стелла сняла фартук и бросила его рядом. — Начинается.

27

Хелен стояла у камина и вежливо поддерживала разговор с человеком, которого не видела лет двадцать, когда услышала доносившийся с кухни голос Джорджа: «Видимо, зятьям все-таки не обязательно присутствовать».

Хелен поморщилась.

— Извините. — Она протиснулась к кухонной двери и закрыла ее: не хотела слушать, как Джордж со Стеллой ругаются, тем более по поводу ее мужа.

У сестры был совсем другой брак. У Хелен с Нейтаном сложились совершенно иные отношения, до такой степени деликатные, что иногда супруги даже не общались. Разве это не свидетельствовало об удовлетворенности совместной жизнью?

Может, об удовлетворенности, а может, и о равнодушии, или даже нечестности, учитывая, что ее муж присваивал деньги из семейного бизнеса.

«Хватит. Достаточно на сегодня думать о хищении», — остановила себя Хелен.

В гостиную вошла Стелла в засыпанной мукой одежде, с испачканными белой пудрой лицом и волосами. Только небольшой участок бархатных брюк вокруг коленей был чистым. Следом появился Джордж, отряхивая ладони.

Хелен почувствовала очередной укол вины.

— Стелла! — Она обняла сестру. — Извини, что тебе пришлось делать конвертики. Я очень тебе благодарна.

Стелла отстранилась. Пот из пор на носу пробился сквозь белую маску.

— Ты бы так не радовалась, если бы увидела, что получилось.

— Какая жалость.

— Однако приятно слышать, что ты оценила мои усилия. Видимо, ты действительно очень рада, что я есть в твоей жизни.

— Я думала, ты не получила мое сообщение.

— Получила. — Стелла смерила сестру взглядом.

— Мама теперь всем говорит, как она их ценит, — сказала вдруг невесть откуда взявшаяся Изабель. — Мне она в понедельник повторила это три раза.

— Почему ты не играешь с другими детьми? — спросила Хелен.

Изабель медленно подняла глаза.

— Старшие ребята ушли в парк, осталась одна малышня.

Хелен выбрала неестественный ободряющий тон:

— А почему бы тебе не поиграть с маленькими? Вдруг тебе понравится?

Изабель не отвела взгляда.

— Хочешь, чтобы я научила их играть?

— Да. — Хелен серьезно смотрела на дочь. — Конечно.

— Привет, проказница, — обратилась Стелла к Изабель. — А что ты ответила маме, когда она призналась, что рада твоему присутствию в ее жизни?

— Ничего не ответила и надеюсь, она прекратит это говорить.

— Очаровательно, — произнесла Хелен. С чего это Стелла назвала племянницу проказницей? Она ведь знает ее имя.

Хелен обратила внимание, что стайка детишек рыскает по гостиной и выпрашивает у родителей бумагу для рисования. Все они были младше Изабель, но ничего, девочка переживет.

Изабель устремила на мать требовательный взгляд:

— Мне нужна бумага для рисования.

— Попроси у бабушки, я не знаю, где она ее хранит. Изабель отошла. Стелла переводила взгляд с матери на дочь.

— Малышка очень решительная, — негромко заметила Хелен.

— Короче говоря, я выбросила свои конвертики от стыда. — Стелла сложила руки на груди. — Теперь надо как-то сообщить об этом маме. — Она повернулась к сестре спиной. — Мама!

Маргарет подняла голову от подноса с бутербродами.

— Ставлю тебя в известность, что мы не останемся до завтра. Когда это мы у тебя ночевали?

Мать покачала головой.

— Тебе нельзя сегодня садиться за руль, ты устала, а до Бирмингема путь неблизкий. К тому же я приготовила вам постель.

— Да нет, тут не так уж и далеко.

— Когда стемнеет, будет фейерверк, потом сэндвичи с беконом. Зачем тащиться куда-то посреди ночи, если здесь есть прекрасная кровать?

— Я же объясняю, — сопротивлялась Стелла, — что реальность несколько расходится с твоими планами. Так что не удивляйся, когда мы уедем.

— Стелла, пожалуйста. — Мать широко повела рукой. — У меня очень много хлопот, прошу тебя, не осложняй мне жизнь.

— Мы не останемся.

Рядом стояла Шерил, и Стелла заметила ее взгляд: она, казалось, изучала младшую дочь хозяйки.

«Ничего эта сплетница не слышала и не знает», — мысленно успокоила себя Стелла.

— Ох, — вздохнула мать. — Извини, что так вышло, но тебе надо было предупредить заранее. Я разрешила Джейн припарковаться перед твоей машиной, а она внезапно почувствовала себя плохо и уехала домой на такси.