Между нами лёд (СИ)

Фигуристы отдали свои чехлы Ольге Андреевне. Алиса шумно выдохнула, ощущая себя так, будто она сама находится по другую сторону борта. Только сейчас она поняла, как тяжела тренерская работа, когда ты и рад был бы помочь, но ничего не можешь сделать. Тебе остается только смотреть, сжимать пальцы от волнения и чувствовать, как напрягается всё тело.

«Representing Russia — Tatiana Alexeeva and Evgenii Gromov!»

Трибуны дали о себе знать оглушительными аплодисментами, встречая самую сильную пару. Татьяна бросила кокетливый взгляд на Евгения, улыбнувшись ему и поймав в ответ такую же теплую улыбку. Улыбку, которая открывала его с совершенно неизведанной ранее никому, кроме Тани, стороны, называвшейся «влюбленный мужчина, любующийся своей избранницей».

Трибуны умолкли, и Женя взял ладони Тани в свои, встречаясь с ней взглядом. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, разговаривая без слов.

— Катайся для меня, — требовательно произнес Громов, смущая этим партнершу. С самого первого дня, когда они только встали на лёд вместе, Таня каталась для него, вылезая из кожи, желая впечатлить его как фигуриста. Теперь ей хотелось впечатлять его как мужчину.

Татьяна осталась на прежнем месте, повернувшись к судьям. Громов отъехал за её спину. Таня положила ладони на талию, чуть запрокидывая голову, растягивая губы в сладкой улыбке. Она находится в точке, на которой сейчас сосредоточено внимание всего мира. Она с красивым мужчиной, и они оба занимают доминирующую позицию даже до начала своей программы. Осознание этого отметает все остатки волнения куда-то в самый дальний угол сознания.

Перед включением музыки огромный ледовый дворец окутала абсолютная тишина. Таня в этот волнительный момент зафиксировала взгляд на борту, на котором были изображены олимпийские кольца.

Caro Emerald — That Man

Татьяна соблазнительно принялась покачивать бедрами в такт музыке. Громов на большой скорости подъехал к ней, тормозя очень резко и громко, ребром конька срезая верхний слой льда, эффектно разлетевшегося от такого в стороны. Он уверенно схватил её за талию, а затем взял за руку, утягивая за собой в скольжение по дуге для набора скорости.

Программа шла у них безупречно. С таким огнем и страстью, которую эта ледовая арена не видела за два соревновательных дня и вряд ли увидит в исполнении кого-либо другого, потому что эта химия, от которой воздух между ними начинал искриться, принадлежала только им двоим. И только они были способны на такое. На потрясающую синхронность параллельных вращений, на удивительную легкость, с которой Громов поднимал Таню, будто она была абсолютно невесомой, на вожделение, которое не выглядело пошлым или наигранным и смотрелось совершенно естественно и органично.

Когда Громов с изумительной легкостью подкинул партнершу на большую высоту в тройной подкрут, трибуны в восхищении ахнули, а затем взорвались оглушительными аплодисментами, когда он уверенно поймал её за талию и бережно поставил на лёд.

— Сейчас! — громко произнес Евгений.

Татьяна помнила о том, что заход на каскад они начнут раньше, но не была готова к тому, что настолько. Они присогнули опорную ногу, перемещая на неё вес и отклонились в её сторону, приобретая угловую скорость, необходимую для прыжка. Резкий толчок правой ногой и они в одну секунду взмыли в воздух, выполняя тройной риттбергер. Татьяну выкинуло из круга на втором обороте и она почувствовала, что её тело критически отклонилось.

— Тащи! — до хрипоты закричала Алиса, обращаясь к ней.

И Таня, мобилизовав, кажется, каждую клеточку своих мышц, вытащила почти мертвый прыжок, которому суждено было закончиться падением. Но она приземлилась чисто на одну ногу, а затем успешно прыгнула вместе с Громовым тройной и двойной тулуп.

Калинина на эмоциях победно подняла руки вверх, счастливо улыбаясь, понимая, что дело осталось за короткой дорожкой шагов, а это в сравнении со всеми предыдущими элементами — сущий пустяк.

Татьяна и Евгений встретились в финальной точке. Громов прижал её к себе за талию, а она обхватила его бедро своей ногой. Секунда, чтобы зафиксировать положение. Короткая программа окончена. Татьяна обмякла в руках Евгения, прижимаясь к его груди. Трибуны рукоплещут, и люди встают со своих мест, но фигуристы сейчас не в состоянии что-либо услышать или увидеть. Громов запрокинул голову, часто дыша, и облизнул приоткрытые губы. Он положил свою ладонь на затылок Тани, прижимая её голову к своей груди.

Алексеева не могла надышаться этим воздухом. Не могла восстановить дыхание. Её грудная клетка судорожно сокращалась в такт с грудью Жени, к которой он её прижимал. Громов, наконец, придя в себя, поцеловал Таню в лоб горячими губами.

— Ты… — выдохнул он, опьяненными от эйфории глазами посмотрев на неё и приложив пальцы к её подбородку, поднимая лицо Тани, желая встретиться с ней взглядом, — невероятно вытащила прыжок.

— Учусь у лучших, — устало улыбнулась она.