Между нами лёд (СИ)

— А я думала, потому что и там всё длится две минуты, — выпалила Татьяна.

Глаза Евгения оскорбленно округлились. Эта девушка удивляла его с каждым днём всё больше.

— Ох, Татьяна, — низким голосом угрожающе произнес он, положив руки на стол и ближе наклоняясь к неё, — однажды я доберусь до тебя.

— Вы только обещаете, Евгений, — в тон ему ответила Татьяна, с трудом заставляя себя скинуть внезапно одолевшее её наваждение и уйти. Перед тем, как отправиться на командные соревнования, ей было необходимо зайти к врачу, к которому она ходила каждый день в тайне от Громова.

— Пойду собираться, — уведомила партнера она, вставая из-за стола.

Командные соревнования. Женщины. Произвольная программа.

Неудачное исполнение произвольного танца откинуло сборную России сразу на третье место. Громов в тот момент закрыл лицо ладонями, понимая, что был прав. Ни они с Таней, ни Ксюша не смогут вытащить на себе всех остальных, учитывая их слабый уровень.

Сейчас был черед Ксении. И она со своим прокатом справилась блестяще, поднимая свою сборную на вторую строчку. Когда одиночница выходила со льда, Громов подхватил её на руки, благодаря за такую работу и восхищаясь её талантом. В тот момент он даже не заметил, с какой злостью сверлил его взглядом Дима. Татьяна же наоборот наблюдала за ними с теплой улыбкой, радуясь, что если Евгений так бурно отреагировал на это, значит, ему не плевать на командный турнир. Не плевать на их сборную.

***

Командные соревнования. Пары. Произвольная программа.

В заключительный день командного турнира, в который дело оставалось лишь за произвольными программами пар и мужчин, обстановка на ледовой арене накалилась до предела. Канадцы, лидирующие на данный момент, с опаской поглядывали на россиян, понимая, что после проката Алексеевой и Громова они станут вторыми и судьбу медалей будут решать мужчины-одиночники.

Евгений и Татьяна, облаченные в костюмы для произвольного проката, собирались выйти из раздевалки и направиться к ледовой площадке, когда Громов резко остановился.

— Что слу… — Таня обернулась к нему, но не задала свой вопрос до конца, увидев на лице Евгения гримасу боли. Одной рукой он облокотился о стену, а другую приложил к пояснице.

— Женя? — испугалась Таня, видя как он закрывает глаза и жмурится от сильных прострелов, отдающих в обе ноги. — Давай пойдем к Антону?

Громов медленно попытался сделать шаг, но ощутил сильную боль и даже не смог нормально оторвать ногу от пола.

— Я не дойду, — прохрипел он, сразу после этого сжимая зубы, пытаясь сдерживаться и не показывать, какие страдания ему внезапно преподнесла больная спина. Но Таня всё видела, и это её пугало.

— Давай снимемся? — встревоженно предложила она, кажется, только сейчас понимая Громова, когда он не хотел участвовать в сомнительном командном турнире, чтобы сберечь их обоих для личного зачета, в котором золото было им практически обеспечено. Но Евгений в такие игры не играл. Если он во что-то ввязывался, то шёл до конца. Словосочетания «сняться с проката» для него не существовало.

— Зови Антона сюда, — простонал он.

Татьяна максимально быстро, насколько только позволяли коньки с надетыми на лезвия чехлами, бежала по подтрибунному коридору в кабинет врача их команды. Она торопливо поведала Антону о случившемся, чтобы он смог взять нужные лекарства. Обратно они прибежали уже вдвоем. Громов, стоя прислонившись к стене и часто дыша от обуявшей его боли, принялся дрожащими пальцами вытаскивать из брюк черную рубашку, зная, что ему сейчас предстоит.

— Лечь сможешь? — сходу обратился к нему Антон, но затем судорожно огляделся по сторонам, понимая, что укладывать его на кушетку попросту нет времени. — Ладно, давай стоя.

Татьяна никогда не видела Громова в таком состоянии. Его тело била мелкая дрожь, а на лбу проступила испарина. Глаза его то и дело закрывались, и ей казалось, что он вот-вот потеряет сознание от одолевших мучений.

— Уйди, — прохрипел он, посмотрев на Таню затуманенными болью глазами. Меньше всего ему хотелось, чтобы именно она видела его в таком виде. Однако Таня не могла уйти. Как минимум, потому, что увиденное парализовало её, лишая возможности сдвинуться с места.

— Давай лицом к стене, — попросил Антон, но понял, что Женя в сложившейся ситуации уже туго соображает. Он положил ладони на его плечи и медленно развернул его к стене. Громов поднял руки над головой, сжимая ладони в кулаки.

Антон приподнял рубашку Евгения, безошибочно ткнув пальцами в место, которое доставляло ему наибольшие страдания, чтобы убедиться в необходимости блокады. Громов сжал зубы, оскалившись от дикой боли. Он изо всех сил пытался сдержаться. Татьяна видела, как вздулись вены на его шее.

— Сейчас, — попытался успокоить его врач, находя в небольшой аптечке необходимые ампулы и шприц. — Таня, подними его рубашку.

Но Татьяна стояла со стеклянными от ужаса глазами, не в силах пошевелиться. Она не знала, кому нужно молиться, чтобы это прекратилось. Чтобы Женю больше не терзала эта боль, передающаяся и ей тоже.