Между нами лёд (СИ)

— Таня! — громко крикнул на неё Антон, вырывая из оцепенения. Она моргнула, возвращая себе ощущение собственного тела, а затем быстро подняла края рубашки Громова, оголяя его поясницу.

Антон поднес к его коже шприц, на мгновение замирая, зная, что сейчас Евгению придется ещё ужаснее. Врач решительно сжал губы и резко воткнул толстую иглу в его кожу. Громов сильно прогнулся в пояснице, неистово и протяжно закричав от боли, которую больше не мог терпеть даже он.

Татьяна от этого жуткого крика, на который отозвалась каждая клеточка её тела, в страхе отпрянула в сторону, не находя больше сил видеть и слышать такие мучения. Она обхватила голову ладонями, надеясь, что это просто какой-то кошмарный сон, что так не может быть.

Такое не могло случиться с её всемогущим Громовым. Просто не могло.

========== Как не должны заканчиваться сказки ==========

15 февраля, Олимпийский ледовый дворец. Раздевалка в подтрибунном помещении, 19:50.

Громов прислонился покрытым испариной лбом к холодной стене, блаженно закрывая глаза. Он чувствовал, как боль, пронзившая поясницу и отдающая в обе ноги мучительными прострелами, начинала утихать.

Татьяна, стоявшая на расстоянии нескольких шагов от него, с тревогой смотрела на партнера. Она ждала момента, когда его боль сойдет на нет. И судя по тому, что его дыхание становилось более спокойным, а тело перестала бить сильная дрожь, этот момент был близок.

Антон, до этого сидевший на корточках, поднялся. Он выкинул шприц в небольшую урну у двери раздевалки. Таня следила за его действиями и ждала, что он предложит Жене сняться с проката, но этого не происходило. Врач выглядел очень спокойно, будто подобные уколы он делал Громову почти каждый день.

— Согни ноги поочередно, — попросил Антон, уже стоя возле двери.

Евгений медленно согнул правую ногу в колене, понимая, что болевые ощущения покинули его, а затем сделал то же самое с левой.

— Порядок, — кивнул Громов, наконец отходя от стены и встречаясь с полными тревоги глазами Татьяны.

Антон понимал, что стоит оставить их наедине, а потому максимально тихо вышел из раздевалки. Всё, что мог, он уже сделал. Таня всё ещё пристально смотрела в глаза Евгения, не силах найти какие-либо слова после увиденного.

— Испугалась? — усмехнулся он так, будто ничего на самом деле серьезного не произошло.

— Немного, — выдохнула Татьяна, опуская взгляд в пол.

Евгений заправил рубашку в брюки, а затем многозначительно протянул ладонь своей партнерше, призывая взять его за руку.

— Идём?

— Женя, — качнула головой Таня, чувствуя, что всё ещё не может подобрать правильных слов, — может, не надо?

— Надо, — решительно кивнул он, а затем поправил белый цветок в её волосах, вспоминая, как укладывал её спать после победы на чемпионате Европы.

— Зачем ты это делаешь? — не понимала Татьяна, когда они с Громовым уже направлялись к ледовой площадке по подтрибунному помещению.

— Делаю что? — переспросил Евгений, бросив быстрый взгляд на партнершу.

— Продолжаешь участвовать в командном турнире? Ты ведь изначально не хотел, и теперь у тебя есть повод сняться, но ты продолжаешь. Значит, тебе всё-таки важны наши ре…

Громов внезапно остановился, разворачивая Таню лицом к себе. Несколько секунд потребовалось Евгению, чтобы принять решение о том, сказать ли ей истинную причину, которая заставляет его участвовать в этом дальше.

— Мне никто из них ни разу не всрался, — агрессивно произнес он, обижая этим партнершу, — но мне важна ты. А ты хочешь, чтобы они все победили.

Таня несколько секунд ошарашенно смотрела на собеседника, сдерживая порыв броситься Громову на шею после той части его фразы, где он признался, что она важна для него.

— А чего хочешь ты? — тихо спросила она.

— Я хочу, чтобы победили мы! — громко ответил Евгений, а затем бросил недовольный взгляд на пробежавшего мимо волонтера. Забывая о том, что тот, вероятнее всего, обычный канадский тинейджер, и вряд ли мог что-либо понять из их разговора на русском.

Татьяна приложила холодные пальцы к пульсирующему виску, пытаясь прийти в себя после услышанного. Это уверенное, резкое «мы» выбило весь воздух из её легких. Она не могла понять, что заложено в этом слове. Спортивная пара Алексеева/Громов, которые вынуждены были стать этим самым «мы» или простые смертные Таня и Женя, которые просто хотят любить друг друга.

— Но вчера ты так радовался успешному прокату Ксюши, что…

— Радовался, потому что это помогло нам вернуться на второе место с третьего! — раздраженно пояснил Евгений. Времени до их проката оставалось всё меньше, а вопросы у Тани не собирались заканчиваться.

— Ты просто не хочешь признать, что эти люди важны для тебя тоже, — настаивала на своём она, отказываясь понимать, что для Евгения уже огромным шагом является то, что он признался себе и ей, что она важна для него. А вот признаваться в том, что ему нужны ещё какие-то там левые фигуристы, он точно не собирался.

— Таня, пошли, — сорвался Евгений. — Нас сейчас дисквалифицируют!