Между нами лёд (СИ)

— Думаешь, я всё ещё злюсь? — предположил Евгений, выходя из автобуса и подавая руку Татьяне. — После окончания командника, мы перекинулись только парой фраз на церемонии награждения.

— Если честно, то я злюсь на себя, — пробормотала Таня, смотря на припорошенный легким снегом асфальт.

— Это урок тебе на будущее, что нужно всегда слушаться меня, — строго, но всё же с улыбкой, ответил Громов. Он нашел в себе силы принять то, что случилось. Да, они не первые. Да, они проиграли канадцам очень досадно, в самый последний момент. Но впереди личный зачет. И он покажет всему миру, какая пара лучшая.

— В конце концов, — задумчиво произнес Громов, — у меня теперь, кажется, будет полный комплект олимпийских медалей.

В холле дома, принадлежащего сборной России, фигуристов встречало большое количество их соотечественников. Они сидели на полу и диванах, устроившись перед большим телевизором, на котором шли трансляции соревнований. Когда в дом вошел Громов, все спортсмены заговорщически переглянулись.

— Бля-я-ять! — хором громко протянули они, заставляя Евгения остановиться и оглядеться по сторонам.

— Это… — напрягся Громов, смотря на веселые лица коллег по спортивному цеху. — Это показали в трансляции?

— Да! — сквозь смех ответил один из хоккеистов. — И это ну очень явственно читалось по твоим губам. Особенно в замедленной съемке.

— Блять, — вздохнул Евгений, поправляя ремень спортивной сумки на своём плече. И под ещё более громкий смех российских атлетов направился в свой номер.

***

17 февраля, 18:00.

В день, в который Татьяне и Евгению предстояло катать короткую программу, Алексеева не успела сбегать к врачу по поводу своего плеча. Этот день с самого своего начала закрутил её так сильно, как не крутил во время прокатов даже Громов. Завтрак, пресс-конференция, обед, тренировка, час на сон, а после — подготовка к прокату короткой программы в рамках уже личного турнира, который имел совсем другое значение, нежели турнир командный.

Татьяна, стоя в раздевалке в уже ненавистном Громову фиолетовом платье, решила сделать круг руками назад, чтобы чуть размять плечевой пояс. И в этот самый момент почувствовала страшную боль в плече правой руки. Она рефлекторно прижала к нему ладонь здоровой руки, со страхом смотря перед собой. Радовало только то, что Евгений в этот момент был в другой раздевалке.

Алексеева бросила взгляд на большие настенные часы, понимая, что у них есть ещё десять минут. Она знала, что если Громов придет за ней, но не обнаружит, то разозлится, но другого варианта не было. С плечом нужно было что-то срочно решать. Татьяна схватила со стула свою олимпийку и вышла в подтрибунное помещение, судорожно оглядываясь по сторонам и боясь встретиться с партнером.

— Таня, — тяжело вздохнул Антон, пристально рассматривая рентгеновский снимок. — У меня для тебя не лучшие прогнозы.

По телу Алексеевой пробежал холодок. Она каждый день приходила к врачу, но раньше он подобного не говорил. Увидев испуганный взгляд фигуристки, он решил пояснить.

— Участие в командном турнире, а, следовательно, два полноценных проката, усугубили ситуацию с твоим плечевым суставом, — произнес Антон. — Теперь он очень нестабилен и находится в состоянии вывиха.

Татьяна поджала губы, не зная, что на такое ответить. Прогноз, озвученный врачом, был крайне не радужным и совсем не вовремя.

— Что сейчас можно сделать? — решительно спросила она, давая врачу понять, что не боится дальнейших осложнений.

— Наложить тейп как минимум, — ответил Антон, отложив снимок и доставая из выдвижного ящика то, о чем говорил.

Алексеева без лишних слов расстегнула олимпийку, положив её рядом с собой на кушетку. Пока врач пальпировал больное плечо Тани, она пришла к страшному выводу о том, что у её платья обнажены плечи, и Громов, увидев тейп, поймет, что она врала ему по этому поводу, списывая свои редкие, но имевшие место быть «качающиеся» положения в поддержках на головокружения. Мысль о том, что Евгений разоблачит её и придет в ярость, напугала так сильно, что она спокойно стерпела болезненную пальпацию, предшествующую наложению тейпа телесного цвета.

— Спасибо, что не зеленый, — попыталась улыбнуться Таня, спрыгивая с кушетки и натягивая олимпийку.

Антон проводил её встревоженным взглядом, мысленно отмечая про себя, что эта девушка очень подходит Громову, привыкшему кататься через боль.

Татьяна бежала по коридору в сторону раздевалки, понимая, что ей придется не снимать олимпийку вплоть до момента выхода на лёд. Ей было нужно, чтобы Громов увидел тейп в самый последний момент, когда он уже не сможет уйти со льда и устроить ей скандал. А вот после проката скандала, по мнению Тани, ей было не избежать. В голове судорожно роились мысли, мешая трезво смотреть на происходящее. Ей хотелось быстрее выйти на лёд и быстрее откатать программу. Она чувствовала, как перегревались все её нервные клетки, пуская по телу мелкую дрожь.

— Таня! — раздраженно воскликнул Евгений, стоявший возле её раздевалки. — Где ты бы…