Между нами лёд (СИ)

— Ладочка способна стать настоящим другом, — продолжала девушка, опустившись на корточки рядом с собакой, которая выглядела как классическая беспородная дворняжка — черно-бежевый окрас, светлые, чуть опущенные вниз ушки, наивные, полные доброты глаза. Когда волонтер начала гладить её по затылку, собака и вовсе приоткрыла рот, будто улыбаясь.

— Она, несмотря на ту боль, что причинили ей бывшие хозяева, всё ещё верит людям и относится к ним с любовью. Ей необходима забота и ласка. И она способна ответить тем же, — продолжала волонтер. — Никаких неудобств из-за отсутствия задней лапы Ладочка не ощущает. Она считает себя самой обычной и самой здоровой собакой. Она много бегает и любит бывать на свежем воздухе.

На экране показывали кадры, снятые на улице. Лада бегала по снегу, купалась в нём, прыгала и счастливо размахивала хвостом, сжимая в зубах резиновую игрушку в виде куриной ножки. Губы Евгения тронула улыбка, а в глазах появилось что-то детское и светлое.

Громов вспомнил свою несбыточную детскую мечту о собаке. Но Евгений с самого детства был заложником плотного тренировочного графика и учебы. Он уходил в семь утра в школу, затем быстро обедал и отправлялся на тренировки, с которых возвращался поздно вечером. Ему действительно было не до собаки.

Но сейчас он вполне имел право на домашнего питомца. А во время частых отъездов за ней сможет приглядеть Агния или её муж. В конце концов, они всё ещё считали, что во многом обязаны Громову.

— Зараза, — проворчал Евгений, понимая, что волонтеры своими теплыми словами о Ладе смогли задеть его за живое. Он потянулся к телефону, набирая номер приюта.

Уже этим вечером Громов привез домой своего нового друга. Лада с первой встречи бросилась к Евгению, принялась прыгать вокруг него, радостно вилять хвостом и облизывать его пальцы. Когда фигурист присел рядом, собака и вовсе лизнула его щеку, заставляя девушек-волонтеров умиляться и сделать вывод, что Лада выбрала его так же, как её выбрал Евгений. Фигурист уточнил у волонтеров, может ли он дать Ладе другое имя и получил в ответ согласие. Затем девушки попросили Громова, учитывая степень его известности, на своей страничке в социальной сети упомянуть их приют, чтобы о нем узнали как можно больше людей. Они в доверительной беседе рассказали Евгению о проблемах с финансированием и даже не ожидали, что через несколько часов получат от него большой денежный перевод…

***

Ранним утром в квартиру Тани вломилась Ксения, приехавшая на завтрашний бал. Одиночница изо всех сил пыталась растормошить подругу, но Алексеева, похудевшая за последнюю неделю на три килограмма, безжизненно смотрела на Ксюшу пустыми глазами.

— Ты односложно отвечаешь на мои сообщения, не отвечаешь на звонки, — начинала перечислять свои претензии Ксения, расхаживая по небольшой кухне. Татьяна сидела за столом и смотрела на чайник, в надежде что он вот-вот закипит, но закипала вопреки её ожиданиям Ксюша.

— Ты ничего не объяснила по поводу Громова! Сначала его отказ от чемпионата, а теперь твой уход от него! — продолжала одиночница. — А потом я приезжаю к тебе и вижу вот это! — Ксения указала рукой на подругу, которой не оставалось ничего, кроме как недовольно вздохнуть. — Ты всю эту неделю вообще не ела? Таня? Я с тобой разговариваю!

— Я ела, — неубедительно ответила она. — Просто…

Таня вновь вспомнила причину, по которой решила сбросить вес. Это опустило её и без того не самое высокое настроение ещё ниже. Таня отмахнулась, опуская взгляд на стол, не желая пояснять.

— Что случилось? — возмущение Ксюши на секунду сменилось тревогой. — А, впрочем, расскажешь по пути. Иди собирайся и дай мне ключи от твоей машины. Я поведу.

— По пути куда? — не поняла Таня. Выходить из квартиры, которая стала для неё своего рода убежищем от журналистов и общественного мнения, не хотелось совсем.

— В магазин!

— Зачем? — испугалась Таня, откидываясь на спинку стула.

— Завтра бал! — напомнила ей Ксения. — Нам необходимо купить тебе платье!

Татьяна на мгновение зажмурилась, желая, чтобы её оставили в покое. Но Ксюша не планировала этого делать. А сил спорить с ней у Тани не было. Пришлось повиноваться. Она действительно была обязана пойти на бал Министерства Спорта.

***

Татьяна сидела на пассажирском кресле собственной машины. Ещё какую-то неделю назад она сидела в таком же автомобиле. На этом же месте. Но рядом, за рулем, был Громов. Таня ненавидела его, но скучала. И за это начинала ненавидеть ещё и себя. И смесь этих чувств отравляла всё изнутри.

— О, смотри! — Ксюша кивнула влево, обращая внимание подруги на большой рекламный щит с фотографией сборной России по фигурному катанию, когда они стояли на пьедестале Ванкувера, получив серебряные медали в командном зачете. Взгляд Тани сразу же зацепился за них с Женей. То ли потому, что они стояли в центре, то ли потому, что Громов обнимал её за талию и его ладонь была заметна даже на такой фотографии.

«Наши чемпионы!» — гласила надпись в углу, под которой был указан Олимпийский комитет России, проплативший размещение здесь.