Между нами лёд (СИ)

— Громов! — позвала его она, призывая мужчину на мгновение отвлечься и развернуться к домику. — Ты охренел?

Таня, из последних сил сдерживая смех, лежала под одеялом и несколько долгих минут с удовольствием слушала перепалку Жени и Ксюши, в результате которой они разбудили ещё нескольких фигуристов, вынужденных также высунуться в окна и высказать свое недовольство.

***

6 мая, ледовая арена. 16:40.

Евгений с Алисой возвращали себе прежний высокий уровень взаимодействия на льду, а Ольга Андреевна, наблюдая за ними, отметила, что Калинина/Громов это всё же команда, а вот Алексеева/Громов — несомненно пара. Вот только опытный тренер сама не могла дать себе ответ на вопрос о том, что было лучше. Омрачало картину и то, что Алиса с Женей, и без того частенько ругавшиеся друг с другом в рабочих моментах, теперь стали делать это намного чаще. Вот только сейчас это происходило совсем без повода, как казалось Ольге Андреевне.

— Ну и руки же у тебя, — недовольно ворчала Алиса, когда Громов поставил её на лёд после тройной подкрутки. Он поймал её не за талию, как полагается, а чуть ниже, сильно сжав ладонями её тазовые кости. Такое бывало и раньше, но почему-то Алиса не видела в этом ни чего-то неприятного, ни болезненного.

— Что не так с моими руками? — огрызнулся Громов, наблюдая за тем, как Алиса до сих пор растирала ладонями ушибленные места.

— Слишком твердые, — раздраженно отвечала она.

— Раньше тебе нравилось, — напомнил Евгений.

— В том-то и дело, — вздохнула Алиса, говоря себе под нос, — что раньше мне всё в тебе нравилось.

***

10 мая, 19:00.

Сетка тренировок фигуристов была составлена таким образом, что они почти не пересекались друг с другом, несмотря на то, что все жили в двух рядом стоящих домах. Пока у кого-то была практика на льду, у других мог быть бассейн, массаж, пробежка, занятие в хореографическом зале или в тренажерном, а также на двух уличных оборудованных площадках. Евгений пересекался с Таней только на приемах пищи, но всё чаще стал замечать, что бывшая партнерша заимела привычку пропускать ужины. И в один из таких дней он обнаружил её в тренажерном зале. Дверь была приоткрыта, а Таня, в ушах которой были беспроводные наушники, не заметила, что Евгений буквально одним глазом на протяжении долгого времени наблюдал за ней.

Таня переходила от одного тренажера к другому, а также чередовала упражнения с собственным весом. Движения её были уверенными, четкими, правильными. Громову ни разу не захотелось подбежать к ней и в чем-то поправить. Но хотелось просто взять и забрать её отсюда. Он искренне не понимал откуда в таком хрупком теле такая сила воли. И почему она не проявилась у неё раньше. Хотя до Громова у неё был не самый лучший партнер, с которым даже её стараниями о победах можно было не мечтать. Но и Илью сложно было назвать партнером мечты.

Таня чуть отодвинула от зеркала длинную тонкую скамейку, напомнившую ей бревно, на котором она занималась с Ариной. И Таня, и Сеня были довольны результатами этих тренировок. Глубоколежащие мышцы Тани теперь работали во много раз лучше, и она могла с легкостью вытащить двойной аксель, чисто из него приземлившись.

Евгений нахмурился, не понимая, зачем Тане понадобилась скамейка. А она тем временем забралась на неё и поставила ноги одну за другой. Таня медленно расправила тонкие руки в стороны, сделала глубокий вдох и сосредоточенно посмотрела куда-то вглубь себя, собираясь с мыслями. В следующую секунду она подпрыгнула, разведя ноги в шпагате, а затем уверенно приземлилась на скамейку и только едва покачнулась.

Громов ощутил, как от увиденного приоткрылись его губы. В его голове молнией пронеслась мысль о том, что если бы он был в поисках партнерши и увидел Таню сейчас, в её нынешней форме и с нынешним рвением, то сделал бы всё, чтобы эта девушка встала с ним в пару.

***

13 мая, 14:00.

В предпоследний день сборов Евгений вырвался с тренировки в тренажерном зале, чтобы всё-таки посмотреть на Таню с Ильей на льду. Он понимал, что зрелище это вряд ли станет для него приятным. Но Громов уверял себя, что он идет на ледовую арену не потому, что он мазохист, а потому, что волнуется о Тане.

Мельников стоял на трибуне, деловито наблюдая за элементами, которые исполняли его подопечные. На душе разрасталось удивительно приятное чувство осознания огромного прогресса. Да, Таня и Илья пока что не выполняли парные элементы, за исключением параллельных вращений и прыжков. Но то, чего они добились в технике, поражало. Арсений также много времени проводил с Томилиным, так как им пришлось жить в одном номере. Мельников почти каждый вечер подолгу говорил с ним, объяснял, как лучше делать тот или иной заход, и не смог сдержать себя от нотаций по поводу того, что Илья — партнер, и ему стоит начинать вести себя увереннее.

— Аксель?! — раздалось где-то сзади. Мельников был вынужден обернуться и обнаружил рядом с собой Громова, которому только что, кажется, дали крепкую профессиональную пощечину.