Между нами лёд (СИ)

— Откуда рецепт? — удивился он, садясь за стол и изумленно смотря на любимую женщину, которой так шли домашние хлопоты. Наблюдая за ней последние месяцы, когда она была максимально далека от льда и занималась домашним очагом, Громов ловил себя на мысли о том, что он самый счастливый мужчина на свете. Да, он наблюдал за действующими парниками каждый день и ловил себя на зависти, да, он хотел снова вернуться на Олимпийские игры и задавить всех недосягаемым уровнем мастерства. Да, он хотел снова быть на льду с Таней. Но это было слишком рискованно. Таня нужна ему живая и здоровая. Ради этого можно пожертвовать всем остальным.

— Когда я была без сознания… — несмело начала Таня, устроившись за столом напротив мужа. — Я видела странный сон…

Несмотря на то, что прошло уже четыре месяца с тех пор, как она пришла в себя и почти восстановилась от последствий удара головой, Таня до сих пор боялась поднимать эту тему. Громов сразу же уходил в себя, вспоминая самые страшные дни его жизни. И Таня прекрасно видела, как сильно он боялся, что её может не стать. Она видела это с первого дня возвращения на этот свет. Видела, как за пару дней без неё он постарел на несколько лет. Видела усталые глаза и несколько седых прядей на голове…

— Мы сидели с… — Таня испуганно посмотрела на Громова, даже не зная, как такое рассказать. — С твоей мамой…

Лицо Евгения вытянулось от удивления, а серо-голубые глаза ошарашенно округлились.

— В белой беседке, в заснеженном саду, — продолжила Таня, полагая, что такая реакция Громова не подкреплена ничем большим. — Там было очень красиво, но жутко холодно…

Евгений почувствовал, как его сердце пропустило удар. Он внимательно смотрел на Таню, ловя каждое её слово, каждый смущенный жест, каждый взмах ресниц.

— Мы ели вишневый пирог, — тихо продолжала она, боясь, что Громов над её рассказом просто посмеется. — Она сказала, что ты его обожаешь и… поделилась рецептом. Как только я пришла в себя, записала его, чтобы не забыть…

Громов в безмолвном изумлении смотрел на Таню, даже переставая моргать.

— А ещё мне кажется, что ты тоже там был, — нахмурилась она, посмотрев на свои ладони, лежавшие на коленях. — Я слышала твой голос. Ты звал меня. Ты кричал…

Громов продолжал молчать, теперь уже переставая дышать. Он вспоминал странный сон и не знал, как такое возможно объяснить. Таня, поймав на себе его взгляд, грустно улыбнулась.

— Что? Уже думаешь, в какой дом для душевнобольных меня пристроить?

— Таня, — хрипло отозвался он, не зная, с чего начать, — а что, если я действительно там был?..

***

Июнь. Колорадо-Спрингс, Соединенные Штаты Америки.

Евгений приобнял Татьяну, стоя перед красочным стендом в Зале Славы мирового фигурного катания. Они уже несколько минут любовались их фотографиями и памятной табличкой:

Alisa Kalinina Evgenij Gromov Tatiana Alexeeva

Russia

Их включили сюда втроем. Так как Евгений Громов хоть и был талантлив сам по себе, в парном катании не смог бы ничего добиться без своих главных партнерш. С одной он стал абсолютно непобедим и много раз брал вершины чемпионатов Европы и мира, с другой покорил главный, Олимпийский, пьедестал. И сейчас он был абсолютно счастлив. И даже Таня, которой до сих пор казалось, что они сделали для отечественного спорта далеко не всё, что могли, успокоилась и просто наслаждалась моментом. Они великие. И этого не отнять, не убавить.

Евгений огляделся вокруг, рассматривая красивые стены Зала с высеченными на них именами легенд, пожалуй, самого поэтичного и красивого вида спорта. Он видел среди них тех, на кого равнялся в детстве, тех, кто в свое время вдохновлял его. А теперь тут появилось и его собственное имя. История творилась здесь и сейчас. Он видел фотографии великих фигуристов, на которых они были запечатлены ещё молодыми, на пике своей карьеры. Видел их улыбки, их слёзы. И вспоминал свои собственные.

— У меня мурашки, — шепотом призналась Таня, наконец отведя взгляд от их имен, чувствуя, как невероятная атмосфера этого места накрывает её с головой. Она перевела взгляд на их с Женей фото с Олимпийского льда, когда он опустился перед ней на колено, склонив голову.

— Алиса раскрыла меня как парника, как профессионала, — вдруг озвучил собственные мысли Евгений, смотря на фото с Олимпийского льда Турина, где они с Калининой обнимаются, понимая, что стали бронзовыми призерами, — но ты, — он перевел взгляд на их с Таней фото, — раскрыла меня как человека, как мужчину, способного любить…

— И как тебе это — любить? — лукаво улыбнулась Таня, оборачиваясь к мужу и расстегивая верхнюю пуговицу его джинсовой рубашки, чувствуя, что в зале становится жарко.