Между нами лёд (СИ)

Чтобы унять волнение и подступающие к глазам слёзы, Таня смотрела на будущего мужа. Она видела Громова далеко не в первый раз, но он снова и снова влюблял её в себя, поражал силой, клокочущей внутри, и глазами, в которых сегодня, как никогда раньше, был целый океан любви, блестящий на оранжевом закатном солнце.

Громов протянул к ней большую ладонь, как тогда, когда они впервые вышли вместе на лёд в Кёльне. Татьяна вложила в неё свою, ощутив тепло от этого прикосновения. От прикосновения, которое должно было стать для них рутинным, но упорно этого не делало, каждый раз запуская по телу мурашки, как в первый. И пока регистратор говорила что-то торжественно-дежурное, Татьяна и Евгений стояли напротив друг друга, встречаясь влюбленными взглядами и разговаривая без слов так, как говорили на льду перед каждым своим прокатом.

И если Громов — Король льда, то Таня, определенно, его Королева.

— Ну что, Татьяна, Евгений, — Ксюша подбежала к ним сразу после того, как они разорвали свой первый супружеский поцелуй, и шутливо поднесла к ним телефон, изображая, будто это микрофон, — теперь вы не будете отрицать, что состоите в отношениях?

— В каких отношениях? — искренне удивилась Таня, приподнимая брови.

— Только если в рабочих! — поддержал её Громов, спрятав за спину правую руку, на безымянном пальце которой теперь красовалось кольцо из белого золота.

— Но вы только что целовались! — изображала назойливого репортера Ксения.

— Это… — растерялась Таня, бросив взгляд на Евгения. — Это у нас программа такая!

— Это эмоции! — поддержал её муж. — Мы просто друзья!

***

Когда воздействие холода всё же стало заметным, и гости вместе с новоиспеченными супругами стали замерзать, решено было перебраться в дом, а точнее, в огромную столовую. Сидя за большим столом вместе с друзьями и членами семьи, слушая их смех и то, как они вспоминали какие-то истории из жизни, Татьяна понимала, что это именно та свадьба, о которой она мечтала. Не вычурная, не помпезная, без пристающего ко всем и вся тамады, а тихая, уютная, по-настоящему теплая и семейная.

— И я, значит, снимаю чехлы с коньков, — давясь смехом продолжал Дима, — кидаю их на лёд Жене под ноги и вызываю его на дуэль!

— Жаль меня там не было, — покачал головой Арсений, бросив хитрый взгляд на Громова, — вдвоем мы бы его раскатали.

— Ну-ну, — произнес Евгений, довольно и по-кошачьи улыбаясь.

— Я ведь пыталась тебе подсуживать, но… — вздохнула Ксюша, вспоминая, что Дима ту дуэль проиграл.

— Так и знал, что ты ему подсуживала! — воскликнул Громов, ударив ладонью по столу, а затем замер, прислушиваясь к стуку в дверь. — Мы кого-то ждем?

— Ждем, — улыбнулся Арсений, переглянувшись с Алисой, а затем бросив выразительный взгляд на Таню, понимая, что к ним приехал человек, которому жизненно необходимо поговорить с сегодняшней невестой.

— Илья, — одними губами, практически беззвучно произнесла Таня, вставая из-за стола и, придерживая подол платья, убегая в прихожую. Громов подорвался следом за ней, однако его с трудом, но всё же удалось остановить всем остальным. И пока Евгений проклинал всех, не сдерживаясь в нецензурных выражениях, Таня открыла входную дверь и сразу же бросилась на шею Илье. Молодой человек поначалу несколько растерялся, будто не веря своему счастью, а затем всё же обнял Таню, крепко смыкая руки на тонкой талии. Он уткнулся носом в её темные волосы, украшенные жемчужной нитью, и выдохнул с облегчением. Она простила его. Впрочем… Она и не злилась вовсе. И последние два месяца, что они не виделись, Таня испытывала по отношению к нему лишь волнение, прекрасно понимая, как то, что произошло, может сломать карьеру и жизнь такому молодому парню. Она несколько раз звонила, но телефон был недоступен, а Мельников говорил, что Томилин уехал загород, желая восстановиться в одиночестве. На него обрушилась собственная совесть вкупе с общественной ненавистью, и пережить такое можно было лишь спрятавшись там, где никто не найдет. Таня знала это по себе. Она такое проходила, когда ушла от Громова. И он, к слову, тоже испытывал подобное, когда уехал в Канаду. Они все понимали Илью, хотя и не все его простили…

— Идём! — Таня схватила его за руку, подобно возбужденному ребенку, и попыталась завести Томилина в дом, но всё было бесполезно. Он не шелохнулся.

— Таня, я не могу смотреть ему в глаза… — тихо признался он, опустив взгляд на припорошенное снегом крыльцо. — Я виноват. Мы оба знаем.

— Илья, он немного подуется на тебя и простит, — заверила его она.

— Таня, если бы тебя не стало, это не пережил бы ни я, ни он, — тихо признался он, чувствуя, как его собеседница замерла, видимо, вспоминая последние секунды перед ударом головой об лёд. Томилин понял, что зря начал эту тему. Тане, которую уже однажды уронил партнер, было до сих пор тяжело вспоминать то, что произошло.