Между нами лёд (СИ)

— Чувствую, — ответила Таня, наблюдая за тем, как грозовые тучи в глазах любимого мужчины сменяются на морской штиль. Громов приложил ладони к лицу, а затем отошел к окну, чувствуя, как с него сваливается огромное напряжение, державшее его в плотном кольце последние несколько дней. Таня здесь. Таня жива. Таня чувствует ноги. Это, конечно, далеко не всё. Впереди ещё серьезные обследования на предмет поражений нервной системы, но сейчас Громов был самым счастливым человеком, который при этом чувствовал себя абсолютно обессиленным.

***

— Что-то я не помню, чтобы я соглашалась выйти за тебя, — улыбнулась Таня, когда врачи перевели её в обычную палату и пустили к ней Евгения, который за те пару часов, что был без неё во время обследований, успел изрядно соскучиться. Ещё немного и он начал бы царапать дверь, за которой была Таня. Врачи, как один, понимали, что разлучать этого сумасшедшего с ней нельзя.

— У тебя амнезия. Ты не помнишь самые последние события до травмы, — улыбнулся Громов, позволяя Тане заметить серость его лица. Пусть он и был одним из сильнейших мужчин на белом свете, но организм его очень устал за прошедшие дни. Он был истощен физически. Ему нужно было поспать.

— Сколько ты не спал? — Таня чуть приподняла ладонь, не в силах дотянуться до его лица, но Евгений понял её без слов. Он обхватил её ладошку, а затем приложил к своей щеке, чувствуя, что теперь руки его любимой женщины не мертвенно холодные. Они вновь наполнены жизнью. Они вновь исполнены нежностью.

— Ровно столько, сколько спала ты, — тихо ответил он, с удовольствием отмечая, что кроваво-красные синяки под её глазами начали становиться светлее. Скоро их не будет вовсе.

— Испугался?..

Громов поджал губы, опуская глаза. Он до сих пор не отошел от ужаса, который жил в нем несколько дней. Он понимал, что жизнь без Тани перестанет иметь хоть какой-то смысл. Таня тепло улыбнулась. Ей хотелось обнять его, она видела, что Женя как никогда слаб. Женю хотелось прижать к себе и пожалеть, но сделать этого она не могла. Тело до сих пор не слушалось настолько, что Тане казалось, будто все её прошлые победы, все тренировки и вся жизнь спортсменки не больше чем глупый сон. Ей казалось, что она больше никогда не сможет контролировать себя так, как было раньше…

— Какое сегодня число? — поинтересовалась Таня, едва ощутимо поглаживая пальцами щетинистую щеку Громова и испытывая невероятное блаженство, видя в его стальных глазах океан. Океан любви, полностью принадлежащий ей.

— Девятнадцатое, — тихо ответил он, будто боясь как-то спугнуть тот уют, тот свет, что поселился в этой палате как только Таня пришла в себя. Жене было хорошо там, где была она. И дом его будет там, где будет она. А территориально… Какая к черту разница!

Таня прикрыла глаза, сдерживая смех, от которого травмированная голова начинала болеть ещё сильнее. Евгений нахмурился, встревоженно наблюдая за любимой женщиной.

— Ты не помнишь, что было в этот день ровно год назад? — поинтересовалась она, смотря на Женю искрящимися от счастья глазами, которые были невероятно красивы даже в обрамлении синяков и бледно-голубой кожи.

— Не помню, — честно ответил Громов, глупо и виновато улыбнувшись. Дверь в палату скрипнула и в неё несмело прошла Алиса, держа таблетку и стакан с водой. Она протянула всё Жене, пояснив, что это успокоительное от Антона, которое поможет поспать и восстановить силы. Громов спать не хотел. Слишком хрупким было счастье, которое к нему вернулось. Он боялся, что если закроет глаза, больше не увидит Таню, что всё это окажется лишь игрой его воспаленного усталостью сознания. Но бывшие партнерши в один голос настояли употребить лекарство и противостоять им Громов не смог.

— Мельдоний? — улыбнулась Таня, как только Евгений запил таблетку водой.

— Мышьяк, — кивнул он, понимая, что ровно год назад они сели в самолет до Кёльна, уже в статусе пары отправляясь на первые совместные сборы.

— Так ты помнишь! — воскликнула Таня, намереваясь ударить Женю по плечу, но снова не смогла поднять руку. Один из аппаратов, к которому она всё ещё была подключена, издал неприятный писк, намекая Громову, что если он продолжит тревожить Таню, то останется без невесты.

— Разумеется! Я не могу забыть момент, когда в моей жизни появилась самая несносная женщина на свете.

— Однако именно мое желание уйти от тебя поставило твои мозги на место! — парировала она, недовольно поджимая губы.

— Ага, — мрачно добавил Евгений, — и чуть не лишило тебя собственных. В прямом смысле слова.

— Где Илья? — опомнилась она, порываясь встать, но снова не имея возможности этого сделать. — Надеюсь, не в соседней палате?

— Мельников отказывается сдавать мне его местонахождение, — монотонно ответил Громов, снова вспыхнув от злости.

— И правильно делает, — вздохнула Таня, понимая, как тяжело сейчас Томилину. Как только представится возможность — она обязательно с ним поговорит, вот только когда это произойдет, учитывая, что Евгений теперь не отойдет от неё ни на шаг, сказать было трудно.