Между нами лёд (СИ)

Первые секунды они стояли не двигаясь. Таня смотрела в холодные и злые глаза Громова. Она понимала, что раздражала его последние два дня, и была удивлена, как легко он велся на это, но Евгений ничего не мог с собой поделать. Он потрясающе контролировал своё тело, а вот с эмоциями и чувствами, судя по всему, нужно было ещё поработать. Его поражало то, как легко Таня могла вывести его из себя, учитывая то, что он больше десяти лет в сборной и повидал сотни ситуаций, в которых смог сохранить ледяное спокойствие. Но сейчас, стоило только Тане произнести слово «друг» или «дружба», и Громов вспыхивал в ту же секунду.

Здесь было пламя,

Но теперь оно потухло.

Слишком много слез,

Слишком мало аплодисментов.

Громов резко схватил запястье Тани, агрессивно откидывая от себя её руку, а затем они начали быстрое скольжение в разные концы льда, рисуя на нем восьмерку. Евгению нравилась эта песня, предложенная партнершей. Нравился сумасшедший темп, к которому она обязывала, нравился текст, нравилась сама музыка. Он давно хотел прокат под что-то подобное. Он не желал изображать страсть или очередную драму, которых лёд повидал предостаточно. Он просто хотел выплеснуть эмоции. Под эту песню он мог быть самим собой. Резким, холодным и, возможно, действительно с сердцем из камня.

Здесь остался еще

Липкий влажный пепел.

А там, где была надежда,

Больше нет ничего.

Женя и Таня предельно сблизились, но проехали мимо друг друга, ощутив ветер от большой скорости.

Когда я смотрю в зеркало,

Мне становится плохо,

Потому что мое лицо

Такое жесткое и такое холодное.

Громов быстро догнал Таню. Когда он поравнялся с ней, они начали заход на тройной тулуп. Фигуристы крайне редко исполняют прыжки в показательных номерах, но Алексеева горячо желала доказать всем и, в первую очередь, самой себе, что она способна прыгать не хуже партнера, и Евгений был вынужден согласиться на такой риск.

Они чисто выполнили прыжок, усложнив его тем, что подняли одну руку вверх, другую прижав к груди. Громову нравилось осознавать то, что Таня была готова экспериментировать и рисковать, но в некоторые моменты он все же хотел уберечь ее от неоправданного риска. Вот только получалось далеко не всегда.

Я хотел побеждать,

Хотел быть значимым.

Хотел освободиться,

Но сейчас я стою здесь

В одиночестве.

Они зашли на параллельные вращения, о которых так просила его Таня. Предельно близко. Предельно быстро. Предельно опасно. Адреналин закипал в венах у них обоих.

У меня каменное сердце,

Огромное каменное сердце.

Из него ничего не выходит

И в него ничего не входит.

— Может, всё-таки подкрутка? — быстро и с надеждой спросил у Тани Громов, прижимая её спиной к своей груди и выполняя заход на выброс, о котором она просила.

— Нет! — решительно произнесла она, положив ладони на запястья Евгения.

Но её «нет» только больше раззадоривало Громова. Он сделал так, как сам считал нужным, и вместо выброса выполнил подкрутку, подкидывая её в воздух над собой, а затем поймав за талию. Как только Громов поставил Таню на лёд, та сильно оттолкнулась от его груди, злясь на то, что он не прислушался к её пожеланию.

Я был чрезмерным,

Но я выжил,

Когда в последний раз

Трепетал перед своей страстью.

— Разве друзья так поступают? — прошептала она, резко оказавшись за спиной Евгения.

И от этого «друзья» у Громова снесло все оставшиеся тормоза. Он обернулся, схватив её за талию, быстро и нервозно начиная выполнять заход на такой желанный Таней выброс. Он резко развернулся, выбрасывая партнершу намного выше обычного, краем сознания понимая, что с такой высотой она может не справиться, но злость горела в нём как никогда сильно, выжигая здравый смысл.

Напряженный и высокомерный,

Я сам бежал от нее.

Я не верю в это.

Таню выкинуло из круга во время выполнения трех оборотов, но борьбу с собственным телом она выиграла, приземлившись на две ноги. Не на одну, как того требуют правила, но сейчас, во время показательного выступления, это было неважно.

Громов с облегчением выдохнул, но в полумраке, заметив блестящие глаза партнерши, понял, что она, в момент своего полета, уже успела себя похоронить.

Я хотел побеждать,

Хотел быть значимым.

Но сейчас я стою здесь

В одиночестве.

Они снова разъехались в разные стороны, но затем с большой скоростью направились к центру, резко тормозя ребром конька и слыша громкий скрежет льда, верхний слой которого от такого торможения эффектно разлетался в стороны.

У меня каменное сердце,

Не о чем жалеть

И нечего прощать.

Евгений и Татьяна встали спинами друг к другу, а затем согнули одну руку в локте, закрывая лицо тыльной стороной ладони.

Показательный номер был окончен. Так же, как и Чемпионат Европы. Следующая соревновательная остановка — Олимпийские игры.

***

18 января, рейс Вена — Москва, 11:40.

В самолете Таня заняла место рядом с Ксюшей, оставив Громова наедине с музыкой в телефоне. Одиночница, видя подавленное настроение подруги, пыталась всячески разговорить её. В ход снова шел пересказ восторженных комментариев из социальных сетей. Ксения не догадывалась, что этим делает подруге только больнее.