Между нами лёд (СИ)

Громов тяжело вздохнул и отодвинул от себя тарелку, облокотившись на стол. Он закрыл ладонями лицо. Это поразило Таню. Раньше она не видела его в таком… загнанном состоянии. Женю впервые за всё время их знакомства хотелось пожалеть и бросить идею бередить эту тему, но Алексеева понимала, что если сейчас сорвется на жалость, то Громов в свойственной ему манере замнет этот разговор и едва ли они когда-нибудь найдут возможность к нему вернуться.

— Странно, что он вообще рассказал тебе об этом, — тихо произнес Евгений, не поднимая головы.

— Странно, что ты не рассказал мне об этом.

Женя убрал от лица ладони, грустно и устало ухмыльнувшись.

— Как ты себе это представляешь? «Таня, рад знакомству, я твой партнер и однажды я едва не угодил за решетку?»

Таня ничего не ответила, опуская глаза. Вполне логично, что люди о подобных ситуациях будут всегда стараться умалчивать. И, тем более, это вписывалось в поведение Громова, который предпочитал молчать даже о хороших фактах собственной биографии. Если они не были связаны с фигурным катанием, разумеется. Воспользовавшись паузой в разговоре, Евгений положил левую ладонь на правое плечо, которое немного повредил на последней тренировке в Австрии. Он нажал пальцами на определенные точки, отведя правую руку в сторону. Плечевой сустав громко хрустнул и Татьяна подняла на него глаза.

— Болит? — она поднялась со стула, подходя к партнеру и поправляя короткий рукав его темно-синей футболки, который задрался наверх после манипуляций с плечом.

Громов почувствовал прикосновение её холодных пальцев, всегда ярко контрастировавших по температуре с его теплой кожей.

— Не болит, — нарочито сухо и напряженно ответил он, желая, чтобы Таня скорее отошла от него. — Просто неприятно.

Несколько секунд Таня стояла рядом с Женей, разглаживая пальцами шов на рукаве футболки. Она понимала и ощущала, что Громов от их близости напрягался с каждой секундой всё больше.

— Ладно, — кивнула сама себе Таня, чувствуя себя отчего-то ужасно глупо и неловко.

Она убрала ладони от плеча Евгения и вернулась к столу, взяв с него свою тарелку и намереваясь её помыть. Несколько секунд Громов хмуро наблюдал за Таней, собираясь с мыслями.

— Я подписывал соглашение о неразглашении, — внезапно признался Евгений.

Таня закрыла кран с водой, внимательно посмотрев на Громова.

— О чем?

— О том случае, из-за которого чуть не сел, — ответил Евгений, с опаской смотря в глаза Алексеевой, не желая увидеть в них страх по отношению к нему. — И Мельников подписывал его тоже. От лица Федерации.

— Мне лучше присесть? — приложив мокрую ладонь ко лбу, поинтересовалась Таня, грустно улыбнувшись. Она не верила, что Евгений решился рассказать ей об этом, но понимала, что приятного в этом всё же будет мало.

— Да, пожалуй, — задумчиво ответил он, опуская взгляд в пол.

Когда Таня собралась сесть не напротив Евгения, а рядом с ним, и чуть нагнулась, чтобы вытащить из-под стола табурет, Громов положил ладони на её талию и потянул на себя, посадив на свои колени.

— Что… — Алексеева от произошедшего даже не смогла закончить вопрос. Она сделала глубокий вдох, чувствуя тепло тела Громова.

— Захотелось, чтобы ты выслушала именно так, — тихо произнес он, своим дыханием обжигая её шею.

Евгений решил, что ему будет тяжело вспоминать о произошедшем, смотря Тане в глаза, а потому это было лучшим решением. К тому же, тело партнерши было в определенной мере родным и приятным, и это должно было скомпенсировать душевный дискомфорт, который вот-вот свалится на Громова.

— Хорошо, — кивнула Таня, совершенно забывая о том, что сидеть на коленях у него совсем не по-дружески.

— Это было пять лет назад, за год до прошлой Олимпиады, — Громов неосознанно обвил руками талию партнерши, крепче прижимая к себе. — Мы тогда вернулись с чемпионата Европы и начинали готовиться к чемпионату мира. Тренировка закончилась поздно, в одиннадцатом часу. Я отвез Алису, а потом поехал домой.

Таня положила ладони поверх рук Евгения, начиная успокаивающе поглаживать пальцами выступающие на них вены.

— В этот день в подъезде не работал лифт и, я поднимался пешком, — продолжил он, а затем прервался на несколько секунд.

Таня выжидающе молчала, понимая, что Громов в красках вспоминал тот день, который, судя по всему, был далеко не лучшим в его жизни.

— На шестнадцатом этаже, — тише произнес он, — четыре мужчины зажали в углу мою соседку, Агнию.

Татьяна зажмурилась, понимая, что дальше произошло, и сжала его запястья своими пальцами.

— Ты не смог пройти мимо? — предположила она.

Евгений уткнулся носом в её темные волосы, ощущая сладкий, приятный аромат, и прикрыл глаза.

— Не смог, Таня, — шепотом ответил он.

Несколько долгих минут партнеры сидели молча. Громов не хотел продолжать, а Алексеева боялась спрашивать о том, что случилось дальше. Но спустя ещё пару минут всё же несмело сделала это.

— Сначала я просто попросил их оставить её в покое, но они, как оказалось позднее, по-русски не понимали, — начал отвечать Евгений, открывая глаза и отстранено смотря на духовой шкаф. — А если и понимали бы, то вряд ли послушали.