Между нами лёд (СИ)

— А кто я такая чтобы ревновать? — пожала плечами Таня, поворачиваясь к окну и чувствуя, что если сейчас не свернуть этот разговор, то он с каждой новой репликой будет набирать плохие обороты.

Алексеева действительно понимала, что Алиса — его главная партнерша. Количество наград, добытых с ней, не знал, казалось, даже сам Громов. А чего он добился с Таней? Одной медали на чемпионате Европы? Это просто смешно. Таня понимала, что чемпионат Европы для бронзового призера олимпийских игр и трехкратного чемпиона мира — ерунда, незначительный пустяк. И его медаль с этого чемпионата очень скоро окажется в той самой коробке, в которой он похоронил все остальные награды. Так, будто ни одна из них не имела значения.

— Ты… — Женя на мгновение смутился, а затем надолго замолчал, не зная, что сказать. Ему не хотелось сейчас называть её другом, потому что они оба понимали, что они друг другу никакие не друзья. И не хотелось бросать в её сторону сухое «партнерша», потому что Громов чувствовал, что к ней тянет и влечет не как к партнерше. Даже не так, как тянуло когда-то к Волченковой. Притяжение к той было каким-то плоским, поверхностным и нестабильным.

К Тане же тянуло будто магнитом. И это наваждение было необычайно глубоким и сильным. Сопротивляться этому становилось всё сложнее. Влечение к ней было как к красивой и эффектной женщине. Которая, кажется, даже сама не догадывалась, насколько обворожительной является. Но, к большому раздражению Евгения, это было очевидно для других мужчин, постоянно круживших вокруг его партнерши.

Громов поймал себя на мысли о том, что после Олимпийских игр ему, возможно, стоит пересмотреть свои отношения с Таней и попробовать что-то большее. Но, с другой стороны, он думал и о том, что Алексеева, скорее всего, влечет его так сильно как раз потому, что она неизвестна для него. С Алисой он работал годами и просто перестал воспринимать её как женщину. Возможно, через некоторое время он точно так же привыкнет и к Тане? И этот вариант казался ему идеальным.

— Я? — напомнила ему о своем вопросе партнерша, намекая на то, что он так и не ответил. — Кто я, Женя?

Таня повернула к нему голову, пристально смотря темными и усталыми от долгого перелета глазами.

— Плюша, — попытался отшутиться он, криво улыбнувшись. Однако Тане такие шутки только делали больнее. Она разочарованно поджала губы, убеждаясь в верности своих предположений о том, что она Громову никто.

***

Час в автобусе — это, объективно говоря, не так уж и долго. Но только не когда перед этим ты провел четырнадцать часов в таком же сидячем положении.

Громов слушал музыку. Он на удивление неплохо поспал в самолете. А вот Таню сморило именно в автобусе. Заметив то, в какой неудобной позе дремала партнерша, прислонившись лбом к стеклу, Евгений недовольно вздохнул. Он аккуратно положил ладони на её плечи, медленно опуская партнершу на себя и положив её голову себе на колени, полагая, что так будет куда удобнее. Алексеева ничего не почувствовала, продолжая мирно сопеть. Громов несмело положил свою большую ладонь на её талию, а затем почувствовал, как его губы растянулись в теплой улыбке. Он невольно вспомнил, как Таня позаботилась о нём во время их первого совместного перелета. Таня немного пошевелилась, заставив Евгения на мгновение приподнять свою ладонь. Она подтянула к груди свои ноги, которые предусмотрительно освободила от обуви. Громов улыбнулся ещё шире, поражаясь тому, насколько его партнерша крохотная. Сейчас это перестало его раздражать. Сейчас это очаровывало, окончательно убеждая в том, что так, как к Алисе, он к ней не привыкнет.

Евгений вздохнул, увидев за окном очертания олимпийской деревни. Он не хотел будить Таню. Не хотел разрушать их нежную близость. Не хотел впускать в их личное пространство тысячи чужих людей, что окружат их через считанные минуты, и миллионы глаз, которые будут следить за ними посредством трансляций.

Не хотел, но знал, что придется.

***

Олимпийская деревня, Ванкувер. 18:30.

Татьяна, проснувшись на коленях Громова, чувствовала себя неловко. И когда партнер в шутку сказал, что вернул ей должок за то, что та спасла его шею во время перелета в Кёльн, это только больше разозлило. Никакие «должки» она его возвращать не обязывала. Таня сделала это потому что хотела помочь. Евгений убедительно попросил свою партнершу не отходить от него далеко, опасаясь, что в людском потоке, учитывая её невысокий рост, он попросту потеряет её. Татьяна сделала вид, что такая просьба ущемляет её свободу, но всё же согласилась.

Автобус заехал на территорию жилого кластера и остановился возле одного из десятиэтажных домов. На его балконах и окнах уже красовались флаги России, не оставляя сомнений в том, что этот дом на время Олимпийских Игр принадлежит именно сборной этой страны.

— Welcome to Vancouver! — в большом холле дома хором воскликнули очаровательные девушки-волонтеры, одетые в русские народные сарафаны.