Между нами лёд (СИ)

Громов задумался на несколько секунд, стоя между рядами кресел и дожидаясь, пока товарищи по сборной займут свои места и можно будет двинуться дальше.

— Я рад, — кивнул Евгений, понимая, что Алиса должна была быть на играх. Она на пару с ним мучила себя изнуряющими тренировками, и благодаря партнерству с ней, в ходе которого добывались многочисленные победы, они с Таней отправляются на Олимпийские игры. Алиса выстрадала почти весь путь от прошлой Олимпиады к этой, срезавшись у финишной прямой, и она была как никто другой достойна отправиться в Канаду и ощутить атмосферу главного спортивного праздника. Возможно, это пойдет ей на пользу, ведь Калининой не придется напрягаться и быть сконцентрированной на себе. Она действительно сможет просто наслаждаться происходящим, а это — роскошь, непозволительная для спортсменов, которым предстояло показывать головокружительные результаты. В числе которых были и Алексеева с Громовым.

— И я рада! — Алиса лишний раз констатировала и без того очевидное.

Евгений занял место у прохода, а рядом с ним сразу же устроилась Калинина. Таня на несколько секунд переглянулась с Женей, поймав на себе его будто бы извиняющийся взгляд. Она изо всех сил пыталась не показать, что эта ситуация её задевала. И Ксения старалась ей в этом помочь.

— Вот, сядем здесь? — обратилась к подруге одиночница, желая прервать этот неловкий зрительный контакт партнеров.

— Да, давай, — опустив взгляд, согласилась Таня. Фигуристки заняли места, располагавшиеся прямо за теми, на которых устроились бывшие партнеры.

Ксюша взяла ладонь подруги в свою и чуть сжала её, желая приободрить. Таня подняла на неё взгляд, натянуто улыбнувшись. Фигуристка была рада, что в сборной вместе с ней была её близкая подруга. Она не знала, что делала бы, оставшись среди всех этих спортсменов одна.

— Спасибо, — одними губами выразительно произнесла Алексеева, а затем снова улыбнулась, но уже куда более искренне.

— Я соскучилась, — выдохнула Алиса.

После услышанного улыбка с губ Тани медленно стекла вниз, обещая ещё долго не возвращаться. В небольшом проеме между креслами она видела голову Калининой, которую та положила на плечо Жене.

Алексеева опустила взгляд вниз, чувствуя, как начинает больно саднить и буквально гореть в районе груди. Тягучее, отвратительное ощущение бессильной злости стремительно разливалось по её телу. Она боялась признаться себе в том, что ревнует партнера, но не могла себя успокоить. Не могла спокойно видеть их на таком близком расстоянии. Все его прикосновения, всё его тело — всё это, по внезапно взвывшему внутри мнению Тани, должно было принадлежать только ей.

Алексеева с подступающим страхом ожидала ответа Евгения и понимала, что едва ли выдержит, если услышит его «я тоже». Однако Громов не отвечал, и Алиса снова взяла на себя инициативу.

— Плюша, значит? — усмехнулась она, не поднимая головы с плеча бывшего партнера. — Моё прозвище не было таким… приторным.

Евгений нахмурился, не понимая поведения Алисы. Раньше она не вела себя подобным образом. Да, она всегда резко отзывалась о Волченковой и частенько делала это даже в её присутствии. Но он полагал, что Лена просто не нравилась ей как человек. Однако сейчас Громову казалось, что Алиса ревнует его. И не как партнера. Фигуристу оставалось только гадать, судорожно прокручивая все совместные года вместе, где он мог дать какой-либо повод Калининой полагать, что между ними может что-то быть.

— Какое прозвище было у Алисы? — шепотом обратилась Таня к подруге, рассчитывая, что она знала всё о всех членах сборной, но Ксюша в ответ лишь развела руками.

— Дай-ка сюда! — раздраженно воскликнула Калинина, резко вырывая у Громова блистер таблеток и в который раз привлекая к себе внимание сидевших сзади Ксении и Татьяны.

Евгений повернул голову к бывшей партнерше, смеряя недовольным взглядом и призывая отдать ему лекарство.

— Ты опять за своё? — злилась Алиса, которая подобные взгляды Громова испытала на себе в избытке, и они редко могли её напугать. — Всё ведь было нормально!

Евгений наклонился к проему между креслами, посмотрев через него на Ксюшу с Таней. Девушки, до этого сидящие совершенно тихо в опаске пропустить какую-либо часть разговора бывших партнеров, резко переглянулись.

— Ну я ему и говорю, — затараторила Ксения, — Дима, курицу нельзя так долго запекать! А он мне опять за своё!

— Ужасно, просто ужасно! — нервно принялась поддакивать Таня.

Громов недовольно вздохнул, понимая, что они всё слышали, а затем выпрямился, бросив взгляд на Алису.

— У меня и сейчас всё нормально, — ответил он.

— Тогда зачем это? — Калинина чуть приподняла вверх руку, в которой держала таблетки.

— Чтобы быть уверенным, что ничего не случится, — признался Евгений.

Он вспомнил их первую встречу с Таней. В последнюю очередь ему хотелось, чтобы она увидела хваленого и всесильного Евгения Громова с округлившимися от приступа страха глазами. Именно поэтому он выпил таблетку просто так, чтобы его точно не схватило. И по этой же причине пил их каждый следующий полет.