Между нами никаких секретов

Мистер Кроуфорд НЕ ВИНОВЕН в совершении преступления убийство первой степени и смерти Курта Штайнера. Обвинение теряет силу при самообороне. После отбывания наказания, в досье мистера Кроуфорда не останется никаких следов о преступлении, за которое сейчас осужден, и, следовательно, он восстановит все свои права как свободный гражданин. Заседание закрыто.

Матиас слушал, опустив голову. Он кусал губу. Его глаза были закрыты. Челюсти сжаты. По лицу, с отпечатком ужасов последних месяцев, катились медленные слезы. Судя по всему, вынесший вердикт суд присяжных, страдал точно так же, как и он. Лишь один надтреснутый голос раздался в погружённом в сюрреалистическую тишину зале.

— Нет! Прошу вас! Нет!

Это был голос Скарлетт, которую Итан, едва сдерживал в объятиях. Матиас поднял взгляд и встретился с глазами женщины, которую любил и чьё сердце разрывалось. Своими глазами, умеющими с ней говорить, он сказал ей держаться, ты справишься и с этим испытанием, три года — ничто. Затем он улыбнулся ей, как бы заверяя, что с ним всё в порядке, а также улыбнулся и присяжным, вынесшим ему приговор и сумевшим понять его мысли и мотивы. В глубине души он знал, что они правы. В ту ночь он хотел убить Оксану. Ничего бы не произошло, не вломись она в его дом для своей безумной казни, но факт оставался фактом: в тот момент, когда он прижал холодное дуло пистолета к её груди и выстрелил, он сделал это с чистой совестью.

«Любовь умеет ждать», — сказал он себе, зная, что три года тюрьмы — ничто по сравнению с годами ада, которые ему пришлось бы прожить, женись он на этом дьяволе. Матиас прижал руки к области сердца и в последний раз взглянул на Скарлетт.

— Я люблю тебя, — сказал он медленно тихим голосом, чтобы она могла прочитать по губам.

Скарлетт наблюдала, как Матиас исчезает через заднюю дверь зала заседаний. Она проследила за его растрепанным затылком, который возвышался над остальными, пока от него не осталось ничего, только душераздирающая пустота, затем она упала в кресло. Бесконечно долго Скарлетт плакала в объятиях брата и сестры Матиаса, охваченная невыносимым и мучительным чувством, что он снова остался один.

Эпилог.

Меня мягко разбудил свежий утренний воздух, проникая в комнату через распахнутую настежь большую балконную дверь. Компанию мне составляет раздающийся вдалеке медленный плеск воды, которая ласкает белый песок. Уже почти рассвет. Помимо звуков окружающей природы, в доме по-прежнему царит тишина. Дети у Нэнси, подруги из Америки, которая присмотрит за ними у себя до вечера. Это её подарок к нашей первой годовщине. Рядом со мной, всё ещё погружённая в глубокий сон, самая красивая женщина в мире. Единственная. Моя жена.

Я любуюсь её кожей цвета золота с украшающими переплетениями. Теперь внизу её спины появилась татуировка маори «Моана», символизирующая любовь к семье и к морю. Аккуратные волны, в которых плавает маленькая черепаха. Свобода и защита — их значение. Она окружена диадемой из цветов, символа женственности и красоты. На левом боку ещё одна татуировка — моё имя, написанное изящным шрифтом. Тату нежно обтекает по талии и двойник того, что я сделал сразу после освобождения из тюрьмы. Красными, как огонь буквами в готическом стиле я набил её имя — «Скарлетт».

Едва прикасаясь, я ласкаю кожу на её голой спине. Прошло чуть больше года с тех пор, как я вернулся на свободу, и постоянно ощущаю нужду в ней. В её поцелуях, руках, теле. Они то, что очерчивает мои пределы, мои границы, снова меня объединяют, заставляя чувствовать себя живым, целостным. И только одному Богу известно, насколько мне это нужно. Слышу, как Скарлетт издает лёгкий, сонный, чувственный стон. Мои губы щекочут небольшую чувствительную область у неё под ухом. Я хочу её. Всегда. Снова. И ещё тысячу раз.

Она не открывает глаз. Держит их закрытыми. Но едва заметная улыбка, нарисованная на красных губах — знак того, что она больше не спит. Она многозначительно выгибает таз, слегка приподнимая свои полные, округлые, идеальные ягодицы. Я ласкаю их, снаружи внутрь, скользя пальцами в уже влажное лоно. Влечение, характерное для наших отношений — это загадка, редкая алхимия. Мы не можем насытиться друг другом. Даже, как в последние двенадцать часов, когда мы теряем счёт сколько раз занимались любовью. Я любил её нежно. Я любил её безумно. Я любил её со страстными словами. Я любил её с грязными словами. Неважно, сколько у меня в жизни было женщин. Неважно, сколько тел. Каждый раз с ней это сюрприз, эмоция, от которой у меня перехватывает дыхание и появляется всё более сильное желание. Это похоже на заклинание. Она моя фея, моя русалка, мой ангел. Она нашла мою душу и спасла её, надёжно сохраняя. Она по-прежнему держит её у себя, прочно привязанной к своей, и я вновь владею своей душой только когда погружаюсь в тело любимой, в её плоть, в её аромат. Только в эти моменты я действительно целостный.

Сейчас она открыла глаза. Она не говорит, но её взгляд — это отражение моего.

«Позволь мне потеряться в тебе», — говорит он.