Между нами никаких секретов

Слегка раздвигает ноги. Я позади неё. Она полностью выгибается. Глажу своим большими ладонями по её миниатюрным бедрам, пока не устраиваюсь напротив её влажного лона.

И медленно в неё погружаюсь, чтобы не упустить ни секунды ошеломительного ощущения, которое всегда возникает при проникновении в её тело. Мы оба медленно стонем. Такая горячая. Такая тугая. Такая совершенная.

— Я до смерти тебя люблю, — шепчу я и начинаю двигаться, пытаясь сохранить нежный темп. Проскальзываю в неё и наружу, наблюдая за блестящим членом, смазанным нашим возбуждением. Образ гипнотический, чувственный, такой интимный и в то же время такой откровенно эротичный. Я чувствую, как тепло восходящего солнца согревает мою спину. Свет меняется, становится ярче. Её кожа похожа на бархат. Её волосы стали светлее, чем раньше, выгорели за год солнца и моря. Скарлетт немного поворачивает ко мне лицо. Её красные губы приоткрыты и блестят. На маленьком носике горстка веснушек, что придает ей девичий вид. Но её тело — нет. Она стала женщиной. Великолепной женщиной. Более осведомлённой. Более чувственной.

Скарлетт облизывает губы.

Смотрит на меня, а затем скользит взглядом ниже, пока не видит мой член, который ритмично проникает в неё — медленно и глубоко. Она подтягивается и своими ягодицами мягко толкает меня назад, пока я не сажусь на пятки, и её спина не упирается полностью мне в грудь. Она закрывает глаза, погруженная в удовольствие, которое я доставляю ей и которое она принимает с нетерпением. Крепче сжимаю её бедра и двигаю Скарлетт вертикально — вверх и вниз, вверх и вниз, вверх и вниз, как томный поршень. С максимальной интенсивностью и скоростью. Она дотягивается до моей шеи и запускает пальцы в мои волосы, теперь длинные и окрепшие, после четырех лет бритья под ноль. Она хватает их, когда разворачивает лицо, а своё я наклоняю к ней, встречая. Наши языки сразу и решительно переплетаются друг с другом. Затем продвигаюсь ниже, исследую её челюсть, тонкую шею, плечо. Облизываю, покусываю и пробую. Насыщаюсь ею. Вкус её кожи стал солёным от моря и секса. Я чувствую, как нарастает ощущение разряда приближающегося оргазма. Опускаю ладонь ей на спину и, подталкивая, опускаю на четвереньки, чтобы начать проникать резче, интенсивно и мощно. Я трахаю так, как нравится мне, как нравится ей — трахаю жестко и с любовью. Я не могу контролировать рычание, которое сопровождает мои последние безумные выпады. Я не могу контролировать руку, которая хватает её за густую прядь волос и тянет сильно, чтобы наклонить и погрузиться ещё глубже. Я не могу контролировать силу, с которой другой рукой удерживаю её сбоку, и этим, вопреки своему желанию, оставлю на её коже следы моего возбуждения. Она наслаждается, и я чувствую, как её внутренние стенки резко сокращаются, массируют меня, сжимают, сосут, пока я окончательно не теряю весь остаточный контроль. Жидкие и тёплые ручьи наполняют её снова и снова, до моего последнего выпада. Мокрым лбом я опираюсь о тёплую спину. Я задыхаюсь и падаю на неё, пригвождая к нашей кровати, теперь полностью разгромленной после ночи безостановочной любви.

* * *

Солнце садится. Скарлетт одета в легкую белую тунику. В руках держит два больших букета белых плюмерий. Я одет в такую же белоснежную рубашку и мягкие брюки. Они ласкают мою кожу движимые ветром, который на нашем острове дует постоянно.

Перед нами три надгробия. Когда после моего окончательного освобождения мы переехали в этот маленький рай в Полинезии, мы позаботились о том, чтобы взять с собой наших близких. Мы похоронили их в ста метрах от нашего пляжного домика. В тени крупных, постоянно цветущих и пышных растений.

Рядом с нами навсегда. Наше прошлое сопровождает нас, но больше не преследует. Сегодня вечером, как это часто бывает, мы проводим с ними несколько минут, собранные и спокойные.

Пока поглощены своими мыслями и молитвами, мы слышим детские голоса, зовущие нас издалека. Я открываю глаза и вижу, что Скарлетт уже улыбается. Оборачиваемся.

— Мама, папа…

Элизабет с длинными золотыми волосами. Голубыми глазами Грейс и её изящной фигурой. Веселостью и глубиной Скарлетт. Единственной матери, которую она когда-либо знала. Илия со своей лохматой шевелюрой такого же странного цвета, как и у меня. Его глаза тёмно-зеленые. Взгляд глубокий и часто задумчивый. Его характер более замкнутый и чувствительный.

Они бегут к нам, и мы идём им навстречу, взявшись за руки.

* * *

Скарлетт в доме, укладывает детей спать. В тишине ночи я иду на пляж. Ложусь и, как каждый вечер, смотрю на звёзды. Мы живем здесь, в том числе и по этой причине. Я не знаю, сможем ли мы или захотим делать это вечно. Пока нас устраивает; если и когда мы решим вернуться к более цивилизованной жизни, мы уедем. Наши дети ещё маленькие и любят жить на природе. И в любом случае мы живем недалеко от города, где есть всё, что нам нужно: американская школа (та, в которой я работаю), магазины и другие семьи, с которыми мы подружились.