Между Огней

Теперь Юли узнала эту руку, мертвую и гладкую, такую же, как у существа в том странном сне. Холод прикосновений пробирал до самого нутра, стискивая сердце.

– Ты лечила уже? Спасала своего первого страждущего? – спросил седовласый старик.

– Да. Он умирал от лихорадки… я прогнала его хворь.

– Одна? – недоверчиво сказала Матильда, привставая. – Не верится что-то. Как ей по силам?

– Фета помогла тебе? – спросила Эалин, поглаживая ее по щеке. – Признайся, это не зазорно.

– Нет, бабушка не помогала мне. Я сама.

– Это должно было выпить тебя досуха, милая. Скажи нам правду, – настаивала женщина.

– На мне был медальон, – выдохнула Юли, расстегнула куртку и оттянула ворот рубахи.

Холодный воздух высокогорья лизнул нежную кожу, покрывающую багряный рубец у девочки на груди. Эалин вздохнула, осторожно дотрагиваясь до отметины.

– Сила… как много в тебе силы… Что было потом?

– Я сумела помочь Лину… страждущему. Но медальон сгорел, вот… это он обжег меня. – Юли помолчала, собираясь с силами. – Тогда-то и прилетела Алиса. Вы знаете про Алису?

– Мы видели ее… – уклончиво ответила Нинель. – И знаем, что она добралась до Рощи. Это ей передала свой венок старая стерва?

– О, Роща тебя сбереги, нам нет дела до новой Жрицы, Нинель! Мы здесь не из-за нее. Если этой девочке и понадобится наш совет, мы не сумеем его дать. – Корбун насупил кустистые брови и фыркнул. – Говори, милая, что было дальше.

– Алиса принесла с собой флягу, в которой был сок Дерева, и она… напоила меня им.

– Ты пила сок? – звонким от напряжения голосом переспросила Эалин, и, когда Юли кивнула, дрожь пробежала по лицу женщины.

На мгновение она утратила человеческий облик, обращаясь в вихрь. Девочка отпрянула, надеясь, что стоящий рядом Генрих снова подхватит ее, но мужчина отскочил как ужаленный. Он смотрел на нее с лихорадочным блеском в серебряных глазах.

– Девчонка пила сок! – завизжала Матильда, вскакивая. – В ней сила Дерева!

Юли обступали. Старуха шла на нее, безумно хохоча, протягивая к ней длинные пальцы. Ее обгоняла Нинель, кривя и без того искаженное яростью лицо. За ними утробно рычал великан Газул, разминая могучие плечи. Даже маленькая Хаска семенила в сторону Юли, неуверенно отходя от старика, который замер в стороне. Одна Эалин еще сдерживала свою жажду. Она прикрыла судорожно сжатые губы ладонью, второй рукой отталкивая от себя Юли.

– Остановитесь, безумные! – прогрохотал чей-то голос, полный такой силы, что, казалось, он был способен опрокинуть на землю любого.

Корбун взвился к небу огромным вихрем. Серым Вихрем, поняла Юли, приседая на корточки и заслоняя лицо локтем от резких порывов ветра. Свирепо воя, Корбун кружил над плато, отгоняя приближающихся к девочке неупокоенных, заставляя их отступить.

– Я запрещаю вам! – разносился над плато его раскатистый голос. – Вспомните, зачем мы собрались здесь сегодня, и устыдитесь!

Спустя несколько мгновений алчный блеск в устремленных на Юли глазах потух. Пристыженные, испуганные, вихри отдалялись, но девочка больше не сомневалась: без защиты могущественного Корбуна в ней бы не осталось ни капли силы, дарованной Рощей, и ее личной, живой силы истока.

– Прости нас, милая, – послышался тихий голос старика, и он снова приобрел человеческий облик. – Мы слишком изголодались по прошедшим дням, так сильно, что успели растерять остатки разума.

– Корбун, времени совсем мало, – озабоченно проговорила Эалин, поглядывая на небо.

– О да, ты права. – Старик шумно вздохнул. – Хаска, милая, подойди сюда.

Девочка безмолвной тенью скользнула к нему, хмуро отворачиваясь от Юли.

– Хаска вступила на первую ступень ученичества перед Огнем, да?

Та кивнула, и две тоненькие косички качнулись в такт.

– Расскажи, что ты должна была сделать, чтобы и вторая ступень тебе покорилась?

– Ослепнуть, дедушка, – чуть слышно сказала Хаска и подняла глаза.

В них Юли увидела только серебряную муть. Оба глаза девочки закрывала плотная пелена. Хаска гордо выпрямила спину и высоко подняла голову, словно давая понять Юли, что ей ни капли не стыдно быть такой, не горько встретиться с вечностью, лелея свою слепоту.

– Да, деточка. Чтобы познать вторую ступень, ты должна была пожертвовать зрением, дабы ничто не отвлекало тебя от зова страждущего.

– Навсегда? – прошептала Юли.

– О, нет. Третья ступень дарует Лекарю особое умение – видеть и разуметь. Что сейчас перед твоими глазками, Хаска?

– Серебро, дедушка.

– Лекарь третьего шага видит через серебро куда острее, чем прочие через пустоту. Наша Хаска не успела обрести этого дара Рощи, ну, да не нам тосковать, мы давно смиренны. Иди, милая, спасибо тебе.

Он слегка подтолкнул девочку, и та шагнула в сторону, пониже натягивая капюшон.

– Выходит, чтобы стать Лекарем, нужно ослепнуть…