Между Памиром и Каспием

Письменные источники ничего не сообщают о походах кушанских царей на север от Аму-Дарьи. Однако анализ ряда данных позволяет предполагать, что в какое-то время под власть Кушанского царства попали и северная (правобережная) Бактрия, и Согд, и Хорезм, а возможно, также Чач (район современного Ташкента) и Фергана. Так, в надписи удачливого соперника позднекушанских государей сасанидского царя Шапура I (241–272 гг.) при описании побежденных им стран названо и Кушанское государство, границы которого охватывают Согд и горы Чача. О власти кушан в Согде напоминают и две Кушании (о них уже говорилось выше) — на Зеравшане и на Кашка-Дарье. О том же свидетельствуют сообщения «Шах-наме» Фирдоуси, а также ряд других косвенных свидетельств. Подчинение кушанам Чача косвенно подтверждается сообщением древнеиндийского трактата «Сутра-аламкари» о существовании здесь в кушанский период буддийского монастыря (насаждение буддизма в Средней Азии, как и в Восточном Туркестане, в то время согласно буддийским преданиям являлось следствием поддержки, которую оказывали ему кушанские цари; в том, что эти указания буддийских преданий вполне заслуживают доверия, мы еще убедимся ниже). Но наиболее определенные сведения о северных рубежах Кушанской державы дают археологические и нумизматические материалы.

Так, работы С. П. Толстова над монетными находками из Хорезма привели его к выводу о вхождении этой далекой северо-западной области Средней Азии в состав Кушанского царства. Этот вывод достаточно убедителен, и с ним согласились почти все исследователи. Дело в том, что в ходе работ Хорезмской экспедиции на развеянных ветрами и засыпанных летучими песками поселениях, в раскопах крепостей и городищ и в их окрестностях собрано около двух тысяч всевозможных монет, характеризующих денежное хозяйство Хорезма с последних веков до нашей эры по VIII в. н. э. Среди этих находок почти совсем нет денежных знаков нехорезмийского чекана: здесь встречены всего лишь две парфянские и четыре сасанидские монеты. Единственным и весьма характерным исключением являются монеты кушан: их в Хорезме подобрано уже около семидесяти, причем есть памятники, которые дали одни лишь кушанские монеты. Более того, как установил С. П. Толстов, на время хождения в Хорезме этих монет приходится перерыв в местном чекане: нам известны хорезмийские монеты докушанского времени и затем — хорезмийские монеты послекушанского периода. Уникальность находок в Хорезме чужестранных монет легко объяснима: ведь он расположен в низовьях Аму-Дарьи, в окружении степей и пустынь, в стороне от остальных оседлоземледельческих областей Средней Азии. Распространение же здесь кушанских монет и одновременный перерыв местного чекана можно объяснить лишь так, как это сделал С. П. Толстов, т. е. вхождением Хорезма в состав Кушанского государства. Кстати, подобное объяснение подкрепляют также находки в Хорезме буддийских статуэток и некоторые переклички в его материальной культуре с тем, что мы знаем о кушанской Бактрии.

Нумизматические находки из Согда пока не дают такой яркой картины, как в Хорезме, но и они вполне согласуются с гипотезой о вхождении этой центральной области среднеазиатского междуречья в состав Кушанского царства. Интересно, что ко II в. н. э. относится также переселение в Индию семьи согдийского купца, из которой вышел первый буддийский проповедник в Южном Китае, Кан Сэн-хуэй (первая часть имени указывает на его происхождение: страной Кан китайцы называли Согд), и появление нескольких согдийских монахов-буддистов в монастыре «Белая лошадь» в Лояне.

Анализ находок кушанских монет в Согде и Хорезме позволяет, правда предположительно, говорить и о времени подчинения этих среднеазиатских областей кушанским государям. Оказалось, что распространение разных кушанских монет в Средней Азии следует вполне определенной закономерности. Так, здесь совершенно нет монет основателя Кушанского царства, первого царя кушан Кудзулы Кадфиза, правившего, как мы уже знаем, довольно долго и выпустившего много разнообразных монет (при нем кушаны еще не выработали своего монетного типа и подражали чеканам различных властителей: греческих царей Бактрии и Индии, парфянских государей, римских императоров). Однако в центре державы — левобережной Бактрии и в завоеванных Кудзулой Кадфизом землях современного южного Афганистана и Северной Индии такие монеты отнюдь не редкость. На территории же среднеазиатских областей распространение кушанских монет, судя по их находкам, началось лишь при Виме Кадфизе (причем, скорее всего, в конце его царствования) и при Канишке, т. е. после того как внимание кушанских властей, ранее всецело поглощенных завоеваниями в Индии, обратилось на север. К этому же времени, кстати, относятся и первые сообщения об активных действиях кушан в Восточном Туркестане.