Между Памиром и Каспием

Разбор этой надписи был начат еще во время раскопок, когда, сидя рядом с художницей, копировавшей надпись, я вдруг ясно и четко увидел имя «Хормузд», хорошо известное по надписям на монетах и резных каменных печатях. Но что значило оно здесь, — имя ли верховного божества среднеазиатского и иранского пантеона (Ахурамазда, упоминание которого мы уже встречали в надписях ахеменидских царей), или происходящее от имени божества (так называемое теофорное) имя какого-нибудь человека? Это сначала не было ясно. Выяснилось это лишь тогда, когда гостивший в Ленинграде известный венгерский иранист, проф. Я. Харматта, рассматривая копию надписи, строчкой ниже прочитал еще одно личное имя. Этим именем было «Бурзмихр», в состав которого также входит имя божества — Михра (Митры), но которое безусловно являлось именем простого смертного; его, в частности, носит один из «наместников» кушанского царя Хувишки в тексте из Сурх Котала. Следующим и, пожалуй, вешающим шагом в выяснении общего характера этой кара-тепинской надписи было чтение В. А. Лившицем часто встречающегося в ней странного сочетания знаков, напоминающего трижды повторенную русскую букву «о». В. А. Лившиц прочитал это сочетание знаков как соединительный союз «и»; в «кушанском письме» он обозначался как «одо», где греческая буква «д» (дельта) изображалась почти неотличимо от «о». В итоге мы теперь можем сказать, что перед нами какой-то список людей, скорее всего перечень посетителей кара-тепинского монастыря. Что же касается прочитанных в этой надписи имен, го это первые ставшие известными современной науке имена живых людей первых веков нашей эры, запечатленные на памятниках северной (правобережной) Бактрии.

Глава VI В низовьях могучего Окса

…в окруженном пустынями Хорезме, как в окруженной морями Англии, вся жизнь носила своеобразный уклад и даже заимствованные извне черты обнаруживали особую живучесть.

В. В. Бартольд

Одной из наиболее ярких страниц в увлекательной летописи археологического изучения Средней Азии безусловно является исследование Хорезма. Ныне земли этой древней культурной области входят в состав Кара-Калпакской АССР, Хорезмской области Узбекистана и северной Туркмении. Но в древности, да и в эпоху средневековья, все они — и те, на которых жизнь не прерывалась, и те, которые вновь осваиваются лишь в последние десятилетия, и наконец, те, которые все еще мертвы и пустынны, — все эти «земли древнего орошения» составляли территорию далекой северо-западной окраины земледельческой Средней Азии, область древнего Хорезма, лежащую в низовьях великой среднеазиатской реки, известной ныне под названием Аму-Дарьи, в средние века — как Джейхун, в древности — как Окс или Вахш.

На заре цивилизации, в то время когда на юге Туркмении делала свои первые шаги культура ранних земледельцев, здесь, в низовьях могучего Окса, обитали еще племена первобытных собирателей, охотников и рыболовов. Однако вскоре, не без воздействия южных соседей, контакты с которыми поддерживались тогда и через степи, и по древнему руслу Аму-Дарьи Узбою (по этому руслу воды Аму текли ранее в Каспийское море), здесь также начали развиваться земледелие и скотоводство, и древний Хорезм (или Хорасмия, как называли его древние греки) пошел по тому же пути исторического развития, что и остальные оседлоземледельческие области Средней Азии.

Чрезвычайная скудость сведений, сообщаемых о древнем Хорезме письменными источниками, не позволяет пока обрисовать его древнейшую политическую историю. Но уже сейчас можно говорить, что Хорезм входил одно время в состав и ахеменидского «царства стран», и могущественного Кушанского царства. Можно также утверждать, что, будучи тесно связан с обитавшими в низовьях Сыр-Дарьи и других близлежащих районах скотоводческими «скифскими» племенами и находясь в стороне от земледельческих областей южной Туркмении и центра среднеазиатского междуречья, Хорезм умело использовал малейшее ослабление крупных держав древности, чтобы выйти из подчинения их государям. Так было в конце V — начале IV в. до н. э, когда Хорезм отпал от Ахеменидского царства. Так было и в III в. н. э., когда он выделился из состава Кушанского государства. Более известна история средневекового Хорезма, бывшего в IX–XII вв. важным центром экономических связей между странами арабского халифата и народами Восточной Европы и Западной Сибири, а позднее, в канун разрушительного монгольского нашествия, — ядром недолговечного, но могущественного государства Хорезмшахов, владевшего значительной частью Средней Азии, Ирана и даже Закавказья.