Между плахой и секирой

– Рукосуеву скажи, чтобы отвязался от нас. Пусть для аггелов силы побережет, – сказал ему Зяблик. – Не хотим мы нефилимами быть. Но если у нас дома дела совсем худые, скоро вернемся. И людей с собой приведем. Растите на здоровье новую расу. А нас уже поздно перековывать.

– Когда будете идти через мою страну, не приближайтесь к субстанции, похожей на желтый лед, – сказал Эрикс. – Запомнили?

– С чего это ты решил, что мы именно там пойдем? – Зяблик изобразил удивление. – Мало ли других дорог.

– Насколько мне известно, в Эдем можно попасть только через Нейтральную зону или… забыл, как вы назвали мою родину…

– Будетляндией, – подсказал Цыпф.

– Или Будетляндию, – говорил Эрикс спокойно и рассудительно, что не совсем вязалось с его нынешним положением. – Идти через Нейтральную зону без бдолаха смертельно опасно. Таким образом, остается только второй путь. Им чаще всего и пользуются аггелы. Недаром вы взяли одного из них в проводники.

– А что опасного в той желтой субстанции, про которую вы говорили?

– Это очень долгий рассказ. Просто обходите ее стороной, и все. Будетляндия сейчас не менее опасна, чем Нейтральная зона. Мои современники сумели покорить многие силы природы, которые после отказа контролирующих их электронных систем вырвались на волю и теперь продолжают жить как бы сами по себе.

– Все не слава Богу! – тяжело вздохнула Верка, издали прислушивавшаяся к этому разговору.

– Старайтесь держаться подальше от подземелий, от любых промышленных зданий и всех видов коммуникационных сооружений, – продолжал Эрикс. – Прокладывайте путь по открытой местности и никогда не ночуйте под крышей, какой бы надежной она вам не казалась.

– А ты, случайно, нас за нос не водишь? – прищурился Зяблик. – Хочешь, чтобы нас аггелы на открытом месте застукали?

– С аггелами вы столкнетесь так или иначе, – что-то вроде мимолетной усмешки пробежало по лицу Эрикса. – Там есть такие места, что вам просто не разойтись. Но помните, в Будетляндии аггелы еще не самое страшное. Им там самим не очень-то уютно. Ваши стычки будут напоминать… драку двух питекантропов в кабине мезотранса.

– Что еще за мезотранс такой? – немедленно поинтересовался Смыков.

– Ах да… забыл. На чем вы летали в свое время? На дирижаблях, аэропланах?

– На воздушных лайнерах.

– Значит, я имел в виду драку двух питекантропов в кабине воздушного лайнера.

– Вот так лафа! – фыркнул Зяблик, проверяя на своей двухнедельной щетине остроту меча. – Как раз об этом я и мечтал всегда! Ну все! За ценные советы благодарствуем. Пора отчаливать.

Подошедшая Верка чмокнула связанного по рукам и ногам Эрикса в лоб.

– Не обижайся, зайчик. Так уж вышло… Да ты и сам кое в чем виноват…

Толгай, за последние дни облазивший на брюхе все окрестности, повел ватагу краем леса, прочь от реки. На равнине место проводника должен был занять Оська. Из мужчин он один не имел при себе меча, зато тащил солидный запас стрел.

На бег пока не переходили, но шагали быстро, слушая на ходу историю похождений Толгая, начиная с той самой минуты, как он остался в засаде. Манера его изложения была до того маловразумительна, что скорее могла вызвать смех, чем сочувствие и восхищение.

Один только Зяблик понял все и в собственной интерпретации поведал остальным о геройстве Толгая, о его тяжелых ранах, о долгих днях балансирования между жизнью и смертью и о счастливом выздоровлении, причиной которого был не только бдолах, но и горячее желание выручить из беды товарищей.

В свою очередь Толгаю объяснили, кто такой Оська и почему ему не следует особо доверять.

Эдем тешил взор пышной и однообразной красотой вечной весны. Похожим климатом (как это понаслышке было известно Зяблику) Господь Бог наделил одни только Гавайские острова, но там хоть какое-то разнообразие имелось – вулканические горы и океан. А здесь не было ничего, кроме пышноцветных лугов, лесов, которым никакой Версальский парк в подметки не годился, да ласковых полноводных рек.

Как кому, а славянской душе Зяблика чего-то не хватало. Заброшенных пашен, может быть оврагов, заросших всякой колючей мерзостью, рвов, пожарищ, крапивы, лягушечьих болот и волчьих чащоб.

Похоже, Оська действительно знал дорогу в загадочную Будетляндию или очень убедительно прикидывался. По крайней мере, он вел ватагу безо всяких колебаний и, если Смыков для проверки спрашивал его, что будет за тем лесом или куда повернет эта река, всегда отвечал без запинки и в общем-то правильно. Лишь однажды в середине четвертого перехода Оська сказал, что слегка изменит обычный маршрут, поскольку он пролегает вблизи плантации бдолаха, которую наверняка стерегут аггелы. В тот раз они немного поплутали, но вышли именно туда, куда и обещал Оська – к узкому перешейку между двух озер.

Пикантность их нынешнего положения состояла в том – и Оська этого не отрицал, – что, стремясь в Отчину, они все дальше уходили от нее. Круг предстояло сделать немалый – через Будетляндию, Киркопию, Агбишер и Кастилию. Хохма находилась где-то далеко позади, а значит, можно было смело попрощаться с оставшимся там драндулетом.