Между психотерапевтом и клиентом. Новые взаимоотношения

Хайнц Когут (1913–1981) был выдающимся членом фрейдистского движения, он являлся президентом престижной Американской Психоаналитической Ассоциации. Его система обучения и рекомендации были безупречны. Однако на протяжении последних десяти лет его работа остается предметом самой острой, порою саркастической, но плодотворной полемики в психоанализе. Некоторые видят в нем разрушающего еретика, но есть и те, кто считает его мессией. Критики боятся, что значительная и все более растущая популярность Когута подрывает основы психоанализа. Они аргументируют это тем, что на протяжении десятилетий психоанализ в одиночестве ведет сражение с консервативной моралью, а тут вдруг появляется ренегат, который из самой сердцевины, из цитадели их стана перебегает на позиции врагов и пытается приуменьшить важность секса и агрессии в психоаналитической теории. А чего стоит, считают критики, смягчение им железной дисциплины психоаналитической практики путем введения в эту практику душевной теплоты гуманизма. С другой стороны, наиболее горячие поклонники считают, что Когут вызвал успешный и долгожданный бунт.

В этой главе мы попытаемся выразить отношение к этому человеку не как к еретику или мессии, а прежде всего как к замечательному и оригинальному психоаналитику, который значительно расширил понимание человеческого развития, психопатологии и терапии, не отбрасывая ничего из великих открытий классической теории психоанализа. Основная позиция Когута следующая: «Не показывать недостатка уважения к великой объяснительной силе классических формулировок или недостатка оценки их красоты и элегантности; я же подтверждаю их возможность с точки зрения психологии самости (self) и стремлюсь обогатить классическую теорию путем введения нового „само-психологического“ измерения (self-psychological dimension)»[57].

Начала

Когут проследил начало своего отклонения от стандартной психоаналитической техники на примере тупика, в который он попал с одной своей пациенткой. Каждая сессия несла в себе мучительные, жестокие обвинения против него. Он расценивал это как сопротивление, особенно сопротивление его интерпретациям:

Я был втянут в спор с пациенткой о корректности моих интерпретаций и подозревал присутствие упорного скрытого сопротивления… Долгое время я настаивал на том, что упреки пациентки относятся к специфическим трансферентным фантазиям и желаниям на эдиповом уровне… Она становилась (все более) разгневанной и яростно обвиняла меня в разрушении ее… и… разрушении ее анализа.[58]

Когут был убежден, что имеет дело с простым эдиповым переносом, в котором его клиентка испытывает к нему сильные перемежающиеся чувства любви и ненависти. После того, как такая версия ничем не подтвердилась, он перестал спорить с ней и начал слушать. Когут понял, что эти настоятельные требования и обвинения демонстрировали вовсе не сопротивление, а представляли собою попытки пациентки показать реалии ее детства.

Перенос воскресил некоторые из ранних воспоминаний. У нее была подавляющая и ограниченная мать, не обращавшая на дочь никакого внимания. Пациентка демонстрировала это Когуту, предъявляла ему не удовлетворенные в ее раннем детстве требования. Если рассматривать это как поведение взрослого человека, то требования кажутся настолько чрезмерными и часто повторяющимися, что их можно принять за сопротивление. Но, видя в них требования маленькой девочки, пытающейся ради собственного блага заставить свою неотзывчивую мать удовлетворять ее потребности, они могут показаться приемлемыми и, таким образом, крайне ценными для стремящегося это понять терапевта.

Две проблемы Когута: теоретическая и техническая

В течение последующих двадцати лет Когут обдумывал два вопроса: (1) что именно не получила эта женщина от своих родителей и (2) что может сделать с этим терапевт? Он обращался с этими вопросами к каждому своему клиенту и клиентам своих студентов и коллег. Ответы привели его к значительным расхождениям с классическим психоанализом. Одно из этих расхождений — теоретическое, другое — техническое. Теоретический вывод требует лишь краткого упоминания, технический — является решающим для нашей темы.

Теоретический вывод