Между СМЕРШем и абвером. Россия юбер аллес!

Напряжение в центральном посту достигло кульминации: все замерли в напряженных позах, непроизвольно подняв голову вверх — откуда должны были раздаться взрывы…

Сильный грохот в буквальном смысле потряс «щуку»: корпус лодки содрогнулся и начал раскачиваться. Командир и старший помощник, чтобы удержаться на ногах, ухватились за ручки перископа.

Следом раздался еще один взрыв, затем заключительный — третий. Из четырех торпед три попали в цель! Новейшие самонаводящиеся акустические торпеды (сокращенно «САТ» — за что во флоте их уже успели окрестить «сатана») оправдали свое грозное прозвище.

Обстановка тревожного ожидания мгновенно разрядилась: подводники радостно поздравляли друг друга с успешной торпедной атакой.

— Вот теперь можно и взглянуть! — воскликнул Травин с улыбкой.

Он приказал поднять перископ и нетерпеливо прильнул к окуляру. Потом уступил место старпому: тот увидел на расстоянии примерно в полкилометра языки пламени от горящего топлива, разлитого по поверхности воды из цистерн взорванной лодки. Ее самой уже не было видно — субмарина почти сразу ушла на дно.

— Радисту поднять на поверхность антенну, передать условный код «две семерки!» — приказал командир. — Затем уходим в подводном положении! Курс норд-вест, полным ходом!

Через несколько минут на «Щ-147» снова царила строгая деловая обстановка: ликовать по поводу только что одержанной победы было некогда. Немцы, опомнившись, наверняка организуют их преследование и бомбардировку глубинными бомбами. Впрочем, только что переданный сигнал означал не только успешную атаку на немецкую подлодку, по нему с авиабазы под Ригой должны были взлететь советские штурмовики — поддержать с воздуха отход травинской «щуки».

— Отойдем подальше от берега и ляжем на грунт в этом квадрате, — отметил по карте командир. — Следующей ночью надо быть в районе Старой крепости — забрать нашего «пассажира».

— Все хотел тебя спросить: почему для его возвращения выбрали именно район крепости? — спросил Бейшеналиев.

Они склонились над штурманским столиком, обсуждая дальнейшие действия.

— Наши разведчики посоветовали, — ответил Травин. — Оттуда подступы к городу надежно защищены еще царскими фортами. Поэтому немцы не ожидают морского десанта со стороны Старой крепости; побережье там охраняется не так сильно. Кроме того, есть где укрыться среди развалин — там сложная система старых подземных ходов, чуть ли не одесские катакомбы…

03 часа 50 минут

…Франц Винер из последних сил в очередной раз вынырнул на поверхность, судорожно вдохнув порцию холодного зимнего воздуха. Вода была ледяной, и он почувствовал, как мышцы начинает сводить неумолимая судорога.

Во время взрыва командир находился на ходовом мостике, и его словно щепку подбросила в воздух упругая и горячая взрывная волна. Следующие два взрыва словно слились в один: Винер был оглушен и на несколько секунд потерял сознание. Ледяная морская вода вернула его к реальности, и, чтобы не утонуть, он сбросил вмиг отяжелевшую меховую куртку и ставшие свинцовыми зимние ботинки. Сверху сыпались какие-то горящие обломки, полыхали островки разлитого дизельного топлива, и Винер инстинктивно начал грести в сторону от этого адского места. Когда выплыл за пределы огненного круга, оглянулся: его лодки нигде не было видно — «U-941S» почти мгновенно пошла ко дну.

Винер до последнего боролся за жизнь, но одеревеневшие мышцы уже не слушались: холод делал свое дело. Силы окончательно покинули подводника, и, несмотря на отчаянные попытки, снова вынырнуть на поверхность он уже не смог. Вместо живительного воздуха в легкие хлынула обжигающая ледяная вода, и, теряя сознание, он вдруг подумал о Марте. Это была его последняя мысль, затем все погрузилось во мрак…

Винер уже не чувствовал, как его ухватили за ворот кителя чьи-то сильные руки — это, обвязавшись страховочным концом, бросился в воду моряк с подошедшего тральщика…

03 часа 55 минут

В ту самую минуту, когда безжизненное тело командира «U-941S» вытащили на палубу тральщика, в окно дома старика Берзиньша тихонько постучали. Сам хозяин в это время спал и поначалу ничего не услышал, однако стук повторился — теперь стучали значительно громче. Кряхтя и негромко ругаясь по-латышски, старик слез с кровати, надел тапочки и в исподнем прошаркал на кухню. Отодвинув занавеску, он увидел в тусклом лунном свете стоящую под окном женщину в черном шерстяном платке и ватнике, в которой без труда узнал соседку Мирдзу. Она показывала знаками «Открой!», и Берзиньш махнул ей рукой, чтобы подходила к дверям. «Какого черта ее принесло среди ночи?» — удивленно думал старик, набрасывая старенькое пальто. В холодные сени вместе с ним бесшумно выскользнул и Горячев: приложив палец к губам, он расположился в простенке справа от двери. Правая рука капитана была в кармане пиджака, где у него наверняка имелось оружие. Хозяин с горящей свечой в руках, стоя у закрытой двери, негромко спросил:

— Мирдза, это ты?

— Открой! Беда у меня!

— Случилось что?