Между строк (СИ)

Первая провальная попытка застопорить верёвку на крыше, вызвала нервный смешок. Последующая, более удачная, сонм мурашек по пояснице, которые неожиданным образом прогнал сам Мойя, ухватив за талию и приподнимая над землёй. Подобное поведение привело к мимолётной потери речи, и поэтому инструкция по спуску осталась без ответа.

А сказать хотелось многое, особенно про десятое дело. Коста лишь отошёл на полшага, окидывая фигуру капитана скептическим взглядом, а потом, переводя такой же взгляд туда, где в сторону бархатно-тёмного неба уходила верёвка. Канатоходец покачал головой, сел прямо на мощёную площадь, переобуваясь и натягивая перчатки из тонкой кожи.

— Вы, главное, сумку поймайте, так, чтобы из неё ничего не разлетелось, — Куэрда поднялся с камней и, сняв плащ, вручил его начальнику городской стражи, оставаясь в простых штанах и рубашке.

Подойдя к стене, он цепко ухватился за верёвку, предварительно тоже подёргав.

Интересно, полез бы он за сумкой, если бы в ней не таилась опасность? Скорее всего, нет. Возможно, поставил бы Лучи дежурить под ратушей и дожидаться, когда ветром, дождём или ещё какой божьей прихотью её снесло бы с крыши вниз.

Легко оттолкнувшись от земли Флав, перебирая руками по верёвке и ногами, по стене, упираясь в каждый мелкий уступ, который он мог нащупать в ночной тьме, медленно полез наверх. Страха не было, никогда не было когда снизу вверх, может быть так заложено с рождения в человеке, чтобы стремиться ввысь?

Коста делал небольшие остановки там, где мог ослабить давление на верёвку, зацепившись пальцами за выемку в стене или пролёт узкого окна. Он примерно знал, где находилась в последний раз сумка, но в ночном сумраке крыша башни ратуши казалась ещё длиннее и круче. Перед тем как начать двигаться по ней, канатоходец ощупал старую черепицу в тех местах, до которых смог дотянуться. Некоторые части оставляли в руках мелкое крошево.

Куэрда глянул вниз, на замершего у ратуши капитана. Глянул, словно желая получить порцию ободряющих аплодисментов перед опасным трюком. Естественно, хлопков в ладоши он не дождался. Пальцы устали, но долго стоять на месте было невозможно.

Куэрда подождал, когда в прорезь, теперь уже почти сплошным потоком плывущих по небу облаков, мимолётно выглянул лик луны и осветил его стремления, и ещё медленней двинулся по хлипкой черепице, осыпая мелкое крошево вниз, на капитанскую голову. Ноги несколько раз соскальзывали, и сердце ухало прямо в пятки, холодным и крохотным камнем, умудряясь при этом как-то делиться напополам, по половинке в каждую, и оставаться одновременно целым. В эти моменты верёвка рывком натягивалась, и канатоходец непроизвольно шептал «Отче наш». Но ангел хранитель добросовестно работал, заставляя ноги снова обретать опору.

Добравшись до сумки, Коста осторожно дотянулся и подцепил её кончиками пальцев. Пришлось несколько раз достаточно сильно дёрнуть, прежде чем она показалась в цепких пальцах. Не надеясь на то, что болт выдержит дополнительный груз, канатоходец поискал взглядом сеньора Мойю. Тёмные тени пятнами бродили у подножья ратуши и не давали чёткой картины, а подать знак голосом или жестом Флавио не решился. Поэтому он наугад бросил сумку вниз, протянув руку в сторону насколько хватило и отпустив без замаха. Кажется, он попал точно в цель, потому что звук от падения сумки был не совсем ожидаемый.

Теперь предстояло так же медленно и печально спускаться вниз, надеясь лишь на то, что капитан не злопамятен и не придумал какую-либо каверзу, как то пламенная встреча циркача внизу с представителями стражи с последующей сдачей нарушителя спокойствия Севильи. Быстрый способ здесь не подходил, как и предложенный начальником городской стражи. Несмотря, на свой лёгкий вес, Флав был уверен, что с такой высоты его не удержит даже Гекко — цирковой силач.

Ветер, тем не менее, усиливался. Погода менялась, нагоняя к утру долгожданный дождь. Коста старался не спешить, хотя ни одной мысли кроме как «быстрее оказаться внизу» не возникало в голове.

Примерно на полпути верёвка коротко просела. Это болт вылетел из цепкого захвата и грозил в любой момент слететь совсем. Куэрда охнул, вцепляясь и перенося собственный вес на тонкий бортик, соединяющий архитектурным элементом два окна. Канатоходец переждал, пока сердце успокоится, а дыхание придёт в норму. Прежде чем вновь довериться верёвке, потянул и затем дёрнул, слушая, как мимо плеча за спиной пролетел злополучный болт, потянув за собой спасительную верёвку, и звякнул о камни где-то на площади.