Между волком и собакой. Последнее дело Петрусенко

Молодой контрабандист Виктор Келецкий, сын директора попечительского совета, не раз консультировался с ним: чем, например, можно разбавить табак или какао-порошок, чтоб это было и незаметно, и безвредно… А когда Виктор Келецкий начал изготавливать фальшивые деньги, то вновь вспомнил о Борисе Аристарховиче. Он не боялся довериться химику – слишком давно и хорошо знал его. Этот человек не пойдёт доносить властям не только из-за давней дружбы и привязанности. Виктор подозревал, что для Бориса Аристарховича и чувства, и действия имеют очень малое значение. Подобные вещи скользят мимо его сознания и сердца, почти не задевая их! Главное для этого человека – его опыты, его исследования: ради них он пойдёт на всё, не думая о моральной стороне дела. Потому Келецкий легко сделал Бориса Аристарховича своим сообщником. Тот сразу увлёкся идеей – со своей точки зрения, конечно. Стал прикидывать, какие типы бумаги употребляются в кредитных билетах, в банкнотах – отечественных и зарубежных, какими химикатами пропитываются… Виктор пообещал ему, что у него будет прекрасная лаборатория, всё необходимое для исследований, и Копылов без колебаний согласился переехать в любое место. Для него главным было – возможность экспериментировать. Ничто другое не удерживало его, ведь семьи у него никогда не было…

Когда бандитов судили, и не только за изготовление фальшивых бумаг – на их счету было несколько убийств, – Копылов, как и все, получил большой срок. Было доказано, что одно убийство совершил лично он: изготовил и подмешал в еду яд. Да и сам Копылов этого не отрицал. Он был отправлен во Владимирскую каторжную тюрьму, и через пять лет умер там. Вроде бы от язвы желудка, но сам Борис Аристархович до последнего твердил, что его отравили мышьяком…

Итак, химик-самоучка, знаток изготовления ядов и фальшивых денег Борис Аристархович! Данные картотеки не разочаровали Петрусенко. С небольшими отклонениями у них совпадало всё: возраст, рост, комплекция фигуры, цвет волос… Хотя вряд ли в городе найдётся человек, который бы лично встречал Копылова. Борис Аристархович и не был никогда в Харькове. А на каторге… Это было так давно, так далеко, да и мало кто дожил до наших дней. Но всё же Викентий Павлович порадовался внешнему совпадению. И стал отращивать бородку – Копылов всегда носил такую.

Первым его спросил Дмитрий:

– Я не понял, дядя? Ты просто бриться ленишься, или что-то задумал?

– Ленюсь, вестимо.

– Ну-ну…

Митя хмыкнул и взял его под руку. Они вместе вышли утром из дому и ещё не дошли до перекрёстка, где должны были разойтись в разные стороны.

– Давай, рассказывай.

– Тогда пошли ко мне, – предложил Викентий Павлович. – Я позвоню Андрею, скажу, что отвлёк тебя по делу. Посоветуемся, а там и Троянцу расскажем.

С первых же фраз Дмитрий уловил главную суть и восхитился:

– Да, дядя, это только ты мог такое придумать! Как в старые времена! Вот только тогда ты был моложе…

– А сейчас мой возраст мне как раз на руку! И согласись, дорогой: никто кроме меня не сыграет эту роль. И типаж никому не знаком, и опыта такого нет ни у кого. Да и таланта.

Петрусенко засмеялся, пафосно разводя руками.

Потом уже втроём – Кандауров, Троянец и Петрусенко, – вновь всё детально обговаривали. Как Викентий Павлович и предполагал, Андрей Фёдорович попробовал предложить другую кандидатуру для внедрения в банду. Петрусенко только махнул рукой:

– Ты и сам понимаешь, Андрей, что никого другого они к себе просто не подпустят. А откладывать нельзя. Взрывчатка – у них, и мы не знаем, что и когда там планируется. Но против моей истории Брысь не устоит, вот увидишь. Это же сказка, а не легенда! Прошу прощения за тавтологию.

«Легенда» и в самом деле была необычная и очень для бандитов привлекательная. От Шуры Величко они должны получить информацию: покойный Кролик – Леонид Величко, – договаривался с Борисом Аристарховичем Копыловым об изготовлении фальшивых денег. Договаривался тайком от подельников-бандитов. В своё время дело о фальшивомонетчиках было громким, кто-то наверняка вспомнит. А что Копылов умер – вряд ли кому-то известно. Но если вдруг… Что ж, ошибочка вышла, вот он, жив. И не просто согласен взяться за старое – всё у него уже продумано и готово.

– Нужно домик Борису Аристарховичу «приобрести», – сказал Викентий Павлович. – Помнишь, Андрюша, дело Бурлаки? Три года назад:

– Как же забыть, – кивнул Троянец. – Допился, мерзавец, соседа зарубил, мать-старуху, пытавшуюся остановить его, убил, а потом сам повесился. На Журавлёвке жил.

– Да, там, недалеко от плотины, у реки. Место глухое. Дом старый остался без хозяев. Думаю, вряд ли кто-то купил его даже по дешёвке, люди такого боятся. А Борис Аристархович наш – человек не суеверный… А, Митя? Узнай. И пора Шуре Величко возвращаться в город.