Между волком и собакой. Последнее дело Петрусенко

– Я когда-то знал женщину, любил её. Она помогла нам с Митей разоблачить немецкого шпиона. Нет, не сейчас – давно, в Первую мировую. Подозреваю, что она мучилась своей виной за связь с ним. Но ни в чём виновата не была! А вот же, ушла с командой медсестёр на самую фронтовую линию, в бараки тифозных солдат. Я искал её, а нашёл, когда она уже умерла, заразилась…

Дмитрий знал, что Николай не мог забыть медсестру Валю Акимчук из того самого харьковского госпиталя, где он, юный солдатик Коля Кожевников, залечивал боевые раны. Да, именно один случай, на который медсестра обратила внимание и о котором рассказала Николаю, очень помог им тогда. А потом молодая женщина узнала, что её любовник, пусть и бывший, – германский шпион… Дмитрий всегда подозревал, что Николай помнит Валю Акимчук. Не женился ведь за столько лет. Правда, и жизнь у него напряжённая – большие дела, постоянные разъезды…

– Вы, Николай Степанович, хотели о чём-то попросить меня? Я должна что-то сделать?

Татьяна уже спокойно и внимательно смотрела в глаза Кожевникову. Он мягко улыбнулся.

– Просто Николай… Да, хочу попросить. Но вы ничего не должны. Это ведь просьба. Захотите…

– Захочу, – кивнула она. – Но… Николай, я немка! Будет ли мне доверие? Речь ведь о немецком шпионе, я правильно поняла?

– Помнишь, Таня, – вмешался Дмитрий, – когда в октябре восемнадцатого Харьков оставляли австро-германский войска? А у вас в доме была вечеринка, мы говорили об этом, и я тебя спросил: «Ваша семья не собирается уходить с немецкими войсками на историческую родину?» Что ты мне тогда ответила, не забыла?

Таня прикусила губу. Как она могла забыть тот вечер, когда в их доме собралась молодёжь, её друзья! И Митя там был, и Катенька Петрусенко, и Саша… Играла музыка, танцевали – молодые, наивные… Надеялись на то, что царь и его семья не расстреляны, живы… Последняя вечеринка, больше таких праздников не было…

– Да, Митя, я сказала: «Нет, мы никуда не уедем. Мы давно уже русские немцы»… Кажется так.

– И я помню эти слова. Так и отношусь к тебе, и все мои товарищи тоже.

У Тани блеснули глаза, она повернулась к Кожевникову:

– Говорите же, что я должна сделать?

– Хартман ухаживает за вами? – спросил Кожевников.

– Да.

Дмитрий с радостью отметил, что Таня не покраснела, не сконфузилась. Ответила спокойно и пояснила:

– Да, он выделяет меня. Оказывает знаки внимания.

– Я бы удивился… Таня, найдите возможность как-нибудь, словно бы случайно, в разговоре, упомянуть, что знаете меня. И не просто знаете – дружны.

– Откуда же? Что я должна сказать?

– А вы скажите, что мы уже много лет часто бываем в одной компании. Я же знаю, ваш отец был инженером на моём заводе. И до революции, и в двадцатые годы. Одним из ведущих специалистов. У нас до сих пор помнят Людвига Фридриховича. Подумайте, кто из старых друзей отца и сейчас связан с заводом? Не работает уже, конечно, но в общественной жизни, например, участвует…

– Так Сергей Андрианович, – сходу воскликнула Татьяна. – Верескаев!

– Ну как же, знаю, – подхватил Кожевников. – Бывший ведущий конструктор, чудесный человек.

– Я и в самом деле иногда бываю в гостях у его семьи.

– А я вот нет, – вздохнул Николай. – Но Хартман об этом не знает. Главное, он слышал обо мне – это несомненно. И фигура для него я очень интересная.

– Он будет просить меня познакомить его с вами?

– Почти наверняка… Но! – Кожевников поднял палец, покрутил им многозначительно. – Делать мы этого не станем. Задача другая… Таня, вы скоро его увидите?

– Завтра у нас занятия, – сказала Таня. – Он их не пропускает.

– Отлично, просто отлично!

Кожевников вскочил, прошёлся по комнате, потирая руки. Снова сел рядом на диван – близко к ней, заглянул в глаза. Таня легко улыбнулась ему. Ей теперь самой было странно: как же она могла «побаиваться» Кожевникова… Николая. Считать, что он суровый, неприязненный. Глупая! У него такой проникновенный взгляд, прозрачные, чистые глаза…

Николай и Дмитрий заранее продумали разные варианты операции с Хартманом, потому план в голове у Кожевникова возник мгновенно, но не на пустом месте.

– Танечка, я вас приглашаю на вечер в заводской Дом культуры. Он как раз послезавтра. Будет очень удачно, если вы именно завтра сумеете перед Хартманом упомянуть обо мне и об этом приглашении.

– Скажу обязательно. Я… я придумаю, как. Но что дальше будет?

– А мы сейчас обговорим варианты вашего разговора. Он может повернуться по-разному, но три момента должны непременно случиться. Первое: вы скажите, что я последние дни очень занят и озабочен. Готовлюсь везти новый танк на испытательный полигон, буквально на днях. Второе: вы, Таня, знаете, где этот полигон. Скажем, весной я брал вас с собой на этот полигон, вроде как на экскурсию, по-дружески. И третье: Хартман будет проситься с вами на вечер. Уверен, он станет – в надежде познакомиться со мной. Но мы с вами разыграем перед ним небольшую пьеску…