Между жизнью и честью. Книга I

А далее последовал рассказ отца. Начал он с собрания колхозников, где присутствовал представитель области. «И не какой-то там мальчишка, а первый секретарь обкома — говорил отец, — он очень хорошо говорил, ругал председателя принародно, что тот обманывает тружеников. Он так и сказал: „Раз обещал дать колхознику на трудодень по 600 граммов зерна, выполняй! Это же издевательство полнейшее, выдать по 250 граммов! Партия не потерпит обмана!“»

Потом, по рассказу отца, был объявлен перерыв. Мужчины вышли во двор покурить, женщины, их было совсем мало, остались в зале. Папка с минуту постоял с «мужиками», и направился за здание клуба…

— Было темно, — рассказывал папка. — Я погасил свою папиросу и уже приготовился завернуть за угол. Вдруг слышу: «Значит, мне нужно добавить им по 350 граммов на каждый трудодень?» Это спрашивал наш председатель. Я остановился. «Попробуй только добавь, так сразу же пойдёшь с вилами навоз бросать!» — последовал ответ секретаря обкома. «Так вы же всем сказали…», — растерянно промямлил наш председатель. «Я сказал, — ухмыльнулся секретарь. — Ты видел, как народ бушевал? Вот и сказал, чтобы умерить пыл. Товарищ Сталин как говорил? — Главное — накормить рабочий класс. Он у нас стержневой корень, а крестьяне — придаточные, по природе своей должны питать этот стержень. Крестьяне выживут в любое время! Их земля прокормит». — Он сделал длинную затяжку и добавил с ухмылкой: — «Ну, не земля, так навоз. Ты помалкивай, говорить буду я».

Отец, глубоко вдохнув, подытожил: «Вот, оказывается, чем мы должны кормить своих деток? — Навозом и землёй! Вот за что я кровь проливал! Вот что значит на самом деле эта партия! Мне стыдно в ней состоять!..»

Справка. Отец был принят в ряды РКП (б) в 1942 году под Ржевом за то, что всегда был впереди, умело маневрируя на поле боя, спасал весь экипаж. Когда заканчивались снаряды, давил врагов и его огневые точки гусеницами.

Позже куда-то исчезла книга Сталина, к которой так бережно относился мой отец.

Зерна для выпечки хлеба не хватало, и семьи, получив лошадь у бригадира до обеда, и отправлялись в город. Там все выстраивались в очередь — от мала до велика. Жутко вспоминать эти горластые кишащие очереди со слезами, криками и даже драками. На руки давали по две буханки какого-то белого, кисловатого хлеба. Жива в памяти яркая картина…

Очередь была длинная и толстая. Меня и брата родители оставили в сторонке, а сами встали в очередь. Потом папка остался в стороне с мешком в руках, а мама снова встала в очередь. Снова подъехала машина с хлебом. Сказали, что следующий «хлебовоз» будет только после обеда. Очередь ещё сильнее заволновалась. Мама еле вылезла из плотной очереди, отдала хлеб отцу. Меня с младшим братом поставила за какой-то женщиной. Я стояла зажатая среди взрослых, которые злобствовали на «понаехавшую деревенщину» Потом мама встала вместо младшего брата, он был совсем маленьким.

Начались дикие крики: «Ты тут не стояла!..» Маму стали выталкивать из очереди.

И сейчас стоит перед глазами её сбившийся платок и взлохмаченные волосы. Толпа страшно гудела, сотрясая кулаками. Мама плакала, но держала очередь. Тогда стоявший позади мужчина громко закричал: «Люди! Что же вы делаете! Вы поглядите в сторону, где стоит её крошечный ребёнок, вместо которого она встала!..»

Больше мама не стала занимать очередь. Домой всю дорогу ехали молча.

Сейчас я понимаю состояние моего отца, который геройски защищал свою землю и ту лживую преступную власть.

Семья гвардии лейтенанта ОИТП танков-тральщиков могла бы жить в достатке, не перебиваясь с хлеба на воду, если бы не ложь власти.

Обратите внимание на пункт 13, где говорится о доходе в 6000 рублей. Колхозники во время правления Сталина, Хрущёва были рабами.

Пропаганда Гитлера внушала своим военным и гражданским лицам о том, что русские есть недочеловеки. Недочеловеками считала Советская власть крестьян, они не были личностями, не имели паспортов до 70-х годов XX века. А защитили страну от фашизма, в основном, крестьянские дети. Это их без счёта бросали в огонь, как солому, по выражению писателя-фронтовика Виктора Астафьева.

Колхозникам долгие годы не платили заработную плату. На заработанный трудодень (палочку), «с барского плеча» давали немного зерна, крупы, гороха…

Справка. Вот трудовая книжка мамы Войтенок Матрёны Алексеевны, которая в довоенные годы строила Дом Советов в столице. Книжка была заведена, когда мама вышла замуж за отца и приехала в село Дохновичи.

В колхозе женщины работали без декретного отпуска, оставляя детей без присмотра.

Обратите внимание на графу 7 (денег, рублей). Там — пусто до 1966 года.