Между жизнью и честью. Книга II и III

Например, в том же в Наро-Фоминске: под покровом ночи смогли отойти, оставив невыгодные позиции, сохранив для последующих боев оставшийся личный состав и технику.

Наши командиры такого права на творческий маневр, особенно в обороне, практически не имели.

Генерал-лейтенант Ю. А. Рябов, помощник полковника М. П. Сафира в ЗЗА с августа 1942 года, рассказывал, что Михаил Павлович в разговоре с ним эту ситуацию оценивал следующим образом: «Попади мы в подобную историю, не могу представить, кто бы дал приказ отойти обратно на 25 км? Уверен, что по нашей „методике“ никто из такой ловушки живым бы не ушел — всех бы положили, но приказа на отступление не дали».

Возможность проявления маломальской инициативы наших командиров окончательно была ликвидирована после выхода приказа № 227 с четкой установкой — «ни шагу назад».

Очень метко прокомментировал этот документ многоопытный, трижды раненный фронтовик, участник ржевской мясорубки, генерал-майор М. П. Коробейников: «Немцы всю войну просидели на высотах, а мы не вылезали из болот, так как отойти немного назад, на пригорок из-за этого приказа не могли».

* * *

Прошло уже семьдесят пять лет со времени окончания Великой Отечественной войны. Сопоставляя рассказы фронтовиков, я всё больше убеждаюсь в неточностях, искажениях действительных событий тех далёких страшных лет. Потомкам надо знать правду. Надо знать о существовании придуманных героев во имя памяти о настоящих.

Мне больно было слушать интервью писателя-фронтовика Виктора Астафьева, который говорил: «Настоящие фронтовые съёмки почти не показывали, чаще демонстрировали постановочные. Солдат бросали, как солому в огонь…»

К большому сожалению, и сейчас многие историки за основу историографии событий берут мемуарные воспоминания, которые, в своё время, все без исключения прошли тщательную редакцию Воениздата и Главпура, и, конечно же, военную цензуру с подгонкой текстов под идеологию текущего времени.

В прижизненных изданиях этих мемуаристов, как правило, трудно найти объективный разбор хода боев, анализ недостатков в действиях командования фронтов, армий и соединений, а также данные о реальных потерях. Скрывалось это потому (и скрывается, к сожалению, до сих пор), что именно потери являются одним из основных показателей, характеризующих степень полководческого мастерства военачальников всех рангов.

Здесь, думаю, уместно (из нашей переписки) привести слова моего учителя члена РАН Б. М. Петрова: «Случись война сейчас, точно также генералы будут учиться воевать по-современному именно на ошибках, в которых погибнут тысячи солдат, точно также на фронтах будут рвачи, подлецы, карьеристы и множество неумех».

Материалы ЦА МО РФ как раз и подтверждают эти слова. А сколько остаётся «за кадром», если учесть, что отчёты составлялись с большими погрешностями, мягко говоря.

Примечание.Ниже я приведу несколько документов 1941 года. (Дневник боевых действий 22 танковой бригады, в которой сражался мой отец на Т-34 механиком-водителем на подступах к Москве).

16 октября 1941 года

17 октября 1941 года

18 октября 1941 года

20 октября 1941 года

21 октября 1941 года

22 октября 1941 года

23 октября 1941 года

24 октября 1941 года

25 октября 1941 года

26 октября 1941 года

Размышления, факты, комментарии.

Примечание.Я несколько раз прочитала воспоминания маршала К. К. Рокоссовского, опубликованные после развала СССР, на этот раз вместе с купюрами из авторской рукописи, изъятыми советской цензурой. Неспроста мировое сообщество военных деятелей считает самыми честными воспоминания этого талантливейшего полководца.

Выше было сказано с опорой на издания мемуаристов то, что впервые в битве под Москвой были использованы радиоуправляемые мины, которые нанесли огромный урон фашистским захватчикам в живой силе и военной технике. Упоминается имя лейтенанта Батурина.