Между

Марх? Неужели ты? Ты вспомнил о том долге, ради которого тебя и призвали в мир людей? И трех веков не прошло! Конечно, ты человеческий король — и войны в твоем мире тебе важнее. В чем‑то они были действительно важными, пожалуй. Да, Марх, я злюсь. Злюсь сейчас — хотя именно сейчас причины гнева нет. Сейчас, когда ты наконец вспомнил о своем долге, я злюсь, что ты почти три века не думал о нем. Ты наконец готов выйти в бой за священное стадо. Это, пожалуй, смешно: теперь не готов я. Я слишком долго ждал этой битвы. Изождался. Изверился. Марх, потерпи чуть-чуть.

* * *

…а в Прайден пришла весна. Ей было совершенно безразлично, как идут войны бриттов с римлянами, кто взял верх, кто потерпел поражение. Весна наступала по всем мирам, по всем народам — и это было то наступление, которое не приводит ни к чьему поражению. И жертвы наступления весны были горделивее победителей. Но гордецы падали, сраженные весною, падали в молодую траву, сплетаясь в объятиях с красавицами, каждая из которых была сейчас — Весной. Торжествующей в своей слабости.

* * *

Бельтан. Костры сияли ярче звезд, и стиралась граница меж миром людей и Аннуином, и везде вились хороводы, сплетаясь и переплетая миры, как нити в орнаменте. Смех, музыка, огни, пляски……Марх зашел по пояс в студеную еще реку; он старательно отмывал свое тело, пытаясь смыть синие боевые узоры — им нет места сейчас. Сыну Рианнон был не один век от роду, но этот Бельтан стал для него первым: в море праздников нет, а королем людей Марху было не до веселья. Зато сейчас… войны с римлянами казались Коню дурным сном, война с Гвидионом будет чуть позже, а сейчас — Бельтан, и встреча с красавицей, еще неизвестной, но уже желанной, той единственной, кого он будет любить долго-долго, аж до самого утра! И надо освободиться от боевых узоров.

* * *

— Ты фыркаешь прямо как конь, — рассмеялась она. Пару раз ударила по воде, брызгая на него.

— Я и есть конь, — улыбнулся Марх, оборачиваясь к насмешнице. Это была дева-сидхи, светящаяся как лунный луч и такая же прекрасная.

— Пойдем? — она протянула к нему руки. Сын Рианнон кивнул. Раз эта чаровница не боится его, значит, он смыл с себя века человеческих войн. А прочее в эту ночь неважно! — и можно плясать с этой серебристой девой, и можно повалить ее в высокую траву, и на земле всё совсем не так, как с холодными морскими красавицами, здесь всё теплое, и жар страсти бежит по жилам, и эта сидхи прекрасна, и она жаждет любви, и в Бельтан всё возможно и всё — правильно, и не было этих войн, не было, не было, а есть только дурманящий запах лилий, податливое белое тело, счастливый смех……и рассвет.

* * *

— Ты ведь Марх, бренин Аннуина? — спросила она. Он сел, провел рукой по лбу, стряхивая безумие этой ночи.

— Ты Марх? — повторила она.

— И что? — нахмурился он.

— Ты прекрасен. В ответ он самым невежливым образом хмыкнул.

— И фыркаешь, как конь, — улыбнусь она. — Ты всегда так?

— Послушай, — жестко ответил он. — Это был Бельтан. Он кончился.

— Но ведь будет следующий. А до него — Лугнасад…

— А до него я уйду на новую битву. И не знаю, вернусь ли.

— Ты вернешься.

— У меня есть невеста.

— Это важно в Бельтан? Или в Лугнасад?

— В году не только два этих дня. Дева-сидхи обвила его плечи руками:

— А я не спрашиваю о других днях. И я не хочу занимать место твоей невесты. Скажи мне, Марх: тебе было радостно со мною?

— Да, — он невольно улыбнулся.

— Я не прошу делиться со мной любовью. Это для твоей невесты. Но дважды в год я хочу разделять с тобой радость. Только с тобой. А ты?

— С тобой. Если вернусь живым.

— Тогда — до встречи в Лугнасад, Марх.

— Как хоть зовут тебя?«Ллиан… — прошелестел ветер над рекой. — Меня зовут Ллиан».

* * *

— Так пора, Араун? Исполинский олень скачет по тучам, рога его блестят как молнии.

— Пора, Марх. Вороной конь мчится рядом. Словно сгусток мрака. И топот копыт по небесам — грозным громом.

— Куда мы ..?

— В Каэр-Невенхир. Крепость Небес.

— Крепость? Но где она?

— Твердь небес — вот эта крепость. Здесь исстари бьются все великие силы Волшебной Страны.

— Араун, где наше войско? Что ты собирал?

— Два короля Аннуина — ты считаешь, что этого мало? Ты слишком хорошо усвоил предрассудки людей, сын Рианнон. Я собирал свою силу. Этого хватит.

— Но в сражениях…

— Отвыкай от битв людей. Здесь всё иначе. Здесь не будет армий Аннуина. Здесь будет сила Аннуина. А это — мы с тобой. Молчание в ответ.

— Просто поверь в себя, Марх. Поверь в себя и в нашу победу.

— Д-да…

— Хорошо, я объясню. Знаешь, почему сыновьям Дон никогда не добиться власти над Аннуином? Потому что Аннуин — это ты и я. Разве они могут покорить нас?

— Нет!

— Видишь, как всё просто?

* * *

И тут они услышали голос:

— Поверили, будто прост путь к победе? Поманила простота прямизной?

— Кто здесь? — обернулся Марх. Враждебности неизвестного он не ощущал.

— Долго дороге виться, долго пути виться… ноги собьешь, истока дорог не найдешь…