Междукняжеские отношения на Руси. Х – первая четверть XII в.

¹⁷³ В историографии существуют альтернативные интерпретации междукняжеского конфликта 1015–1019 гг., которые основываются на свидетельстве Титмара Мерзебургского о том, что в то время как Владимир разделил власть между двумя сыновьями, Святополк находился в темнице, откуда впоследствии бежал, и на сюжете исландских саг («Пряди об Эймунде» и «Саге об Ингваре Путешественнике»), где говорится, что после смерти конунга Гардарики Вальдамара государство было разделено между тремя его сыновьями – конунгами Кенугарда (Бурицлав), Хольмгарда (Ярицлейв) и Палтескьи (Вартилав). Между Бурицлавом и Ярицлейвом вспыхнула война из-за того, что Бурицлав попросил брата уступить «несколько волостей и торговых городов, которые ближе всего к его княжеству», мотивируя это тем, что они ему «пригодятся для поборов», однако при содействии отряда норманнских наемников во главе с главным героем саги конунгом Эймундом Ярицлейву удалось победить Бурицлава, захватить его княжество, организовать ему отпор под стенами Кэнугарда и, наконец, согласиться на предложенное Эймундом физическое устранение противника, который был убит во время очередного вторжения на привале или, согласно «Саге об Ингваре Путешественнике», ослеплен и доставлен к Ярославу в качестве пленника (Глазырина Г.В. Сага об Ингваре Путешественнике. Текст, перевод, комментарий. М., 2002. C. 252; Прядь об Эймунде Хрингссоне // Джаксон Т.Н. Исландские королевские саги о Восточной Европе. Тексты, перевод, комментарии. 2-е изд., испр. и доп. М., 2012. С. 306–319, 343–362). Сюжет саги имеет некоторые параллели с описанием событий, предложенным в древнерусской традиции, однако интерпретация этих (особенно антропонимических) фактов остается спорной. Если конунг Ярицлейв убедительно отождествляется с князем Ярославом Мудрым, то в конунге Вартилаве видят собирательный образ полоцкого князя Брячислава Изяславича и тмутараканского князя Мстислава Владимировича (Джаксон Т.Н. Указ. соч. С. 346), а в конунге Бурицлаве – собирательный образ Святополка I и его союзника Болеслава I (Мавродин В.В. Образование древнерусского государства. С. 377; Ильин Н.Н. Летописная статья 6523 года. С. 94–95, 140–141; Святые князья-мученики Борис и Глеб. С. 127–132; Мельникова Е.А. Эдмунд Хрингссон, Ингигерд и Ярослав Мудрый: Источниковедческие наблюдения // Анфологион: власть, общество, культура в славянском мире в средние века. К 70-летию Б.Н. Флори (Славяне и их соседи. Вып. 12) / Отв. ред. Г.Г. Литаврин. М., 2008. C. 146; Шайкин А.А. «Повесть временных лет»: история и поэтика. С. 419–429). Сторонники альтернативной гипотезы отождествляют конунга Бурицлава с князем Борисом Владимировичем, предполагая, что он мог наследовать киевский стол после смерти отца и вести борьбу с Ярославом (Алешковский М.Х. Повесть временных лет. С. 130–131; Хорошев А.С. Политическая история русской канонизации. С. 29–32; Головко А.Б. Древняя Русь и Польша. С. 24–25; Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков (IX–XI вв.). М., 1998. C. 336–354; Литвина А.Ф., Успенский Ф.Б. Выбор имени у русских князей в X–XVI вв. Династическая история сквозь призму антропонимики. М., 2006. С. 52–53 (Примеч. 39); Михеев С.М. «Святополкъ же сѣде Кыевѣ по отци». С. 200–212). Также высказывались предположения, что противником Ярослава в 1015–1018 гг. мог быть тмутараканский князь Мстислав Владимирович, организовавший убийство Бориса (Королюк В.Д. Западные славяне и Киевская Русь. С. 237–238; Котляр Н.Ф. Мстислав Тмутараканский и Ярослав Мудрый // ДГВЕ. 1998. Памяти член-корр. РАН А.П. Новосельцева / Отв. ред. Т.М. Калинина. М., 2000. C. 135–140). Отметим, что отождествление Бурицлава с Болеславом I представляется вполне возможным, учитывая то, что, например, в «Саге о Кнютлингах» Бурицлавом (Burizlafs) именуется польский князь Болеслав III Кривоустый (Historiaregum Danorumdicta Knytlingasaga // Monumenta Germaniae Historica. Scriptoresrerumgermanicarum (далее – MGHSS). T. 29. Hannover, 1892. S. 294). Датировки событий, описанных в «Пряди об Эймунде», локализуются в диапазоне 1015–1021 гг., поскольку хронология саги является относительной; при этом одни исследователи датируют пребывание Эймунда на службе у Ярицлейва между 1015/16— 1018 гг. (Мавродин В.В. Указ. соч. С. 376, 378; Ильин Н.Н. Указ. соч. С. 93–94; Хорошев А.С. Указ. соч. С. 29–32), а другие – между 1018–1021 гг. (Назаренко А.В. Древняя Русь на международных путях. С. 453–462; Мельникова Е.А. Указ. соч. С. 152; Шайкин А.А. Указ. соч. С. 423). В то же время результаты текстологического исследования «Пряди» позволяют признать те ее элементы, которые используются для установления внутренней хронологии, позднейшими интерполяциями (Мельникова Е.А. Указ. соч. С 149–158; Ее же. Композиция и состав «Саги об Эймунде сыне Хринга» // Висы дружбы. Сборник статей в честь Т.Н. Джаксон. М., 2011 / Отв. ред. Н.Ю. Гвоздецкая, И.Г. Коновалова, Е.А. Мельникова, А.В. Подосинов. C. 257–267; Михеев С.М. Указ. соч. С. 159–174), устранение которых, по существу, превращает «Прядь» в фольклорное произведение, сконструированное из т. н. бродячих сюжетов (Глазырина Г.В., Джаксон Т.Н., Мельникова Е.А. Скандинавские источники // Древняя Русь в свете зарубежных источников. С. 500–522), некоторые из которых могли оказать влияние на повесть «Об убиении Бориса и Глеба» (Михеев С.М. Указ. соч. С. 212–253).