Межконтинентальный узел

– Обидно, – сказал Пим. – Вы прирожденный стратег разведки.

– Тем не менее.

– Вас интересует, какой будет ваша дальнейшая судьба? Отвечайте, старина, отвечайте же, я привык к конкретике…

ЗДРО молчал, глядя в переносье Сэма Пима, не произнося ни слова.

– Ладно, – сказал наконец тот, – не пугайте, я и так напуганный. Работайте спокойно, пусть только тот, кто может мне помешать, не мешает. Поедете в Майами, там есть фирма, которая давно ждет хорошего директора. Устраивает?

ЗДРО поднялся, молча кивнул Пиму и, по-прежнему не проронив ни слова, вышел.

6

– Вот что, – после долгого, тяжелого раздумья сказал генерал, – немедленно звоните-ка, Виталий Всеволодович, в Женеву вашему другу… И пригласите его – конечно, вместе с Кузанни, без американца не получится сенсации желаемого уровня, свой, он и есть свой, – в Западный Берлин… Последний акт игры надо смотреть с обеих сторон границы, возможны варианты всякого рода… Пусть Степанов приедет к вам из Западного Берлина на полчаса… Посвятите его в курс дела – в общих чертах, понятно…

Славин недоуменно нахмурился:

– Степанов – мой друг. Я не умею верить наполовину.

– Я тоже. Но если он ваш друг, то пощадите его все-таки – во многия знания многие печали… Сейчас, во время телефонного разговора с вами, он поймет, что дело пахнет жареным?

Славин усмехнулся:

– Он все поймет…

– Только назовите не один Западный Берлин, а несколько европейских городов, его же наверняка слушают, пусть гадают…

– Он все поймет, – повторил Славин. – Все будет как надо… Вылетать завтра?

– Нет. Сейчас, – ответил генерал. – Группа Гречаева ждет вас, Кульков тоже; генералу Конраду Фуксу в Берлин я уже позвонил, полетите специальным рейсом, везти Кулькова на «Аэрофлоте» кажется мне рискованным.

Славин незаметно посмотрел на часы; голубые глаза-щелочки генерала фиксировали каждую мелочь.

– Какие-то неотложные дела? Не можете сейчас вылететь? Что ж, полчаса у вас есть, не больше.

Неотложные дела, подумал Славин; конечно, неотложные дела; Ирина ждет у загса уже пять минут; она привыкла к тому, что он обычно опаздывает; будет ждать еще минут двадцать, а ехать туда полчаса; уйдет; плохо, ужасно плохо, просто хуже быть не может…

И как раз в это время дали Женеву; Степанов, по счастью, был в номере…

…Ирина ждала Славина сорок минут; она была в белом платье, эти дни бегала по комиссионкам, дуреха; загрохотал гром, закраины облаков сделались фиолетовыми – погода переменилась внезапно, теперь это стало в Москве обычным; зонтика у нее с собою не было; как кошка под дождем, подумала она, и эти хемингуэевские слова показались ей вдруг до того пронзительно-жалостными, что она, не сдержавшись, заплакала; в секретариате Славина ответили, что Виталий Всеволодович неожиданно вылетел в Ялту, будет через неделю, простите, кто его просит; не ответив, Ирина осторожно повесила трубку; дождь решила переждать в кабине автомата; такси с парочками подъезжали к загсу часто, чуть реже – «Чайки» с новобрачными. «Переоденусь – и в Рязань, к бабушке, у нее я наревусь всласть, только б сейчас сдержаться…»

«Поди-ка сочини, не зная правды!»

– Ну и каков же шанс? Какова вероятность того, что этого «икса» выкрадут? – спросил Кузанни, изучающе посмотрев на Степанова; лицо его за эту ночь осунулось, под глазами легли черные тени. – Сколько можно поставить на то, что предполагаемое действительно случится?

– Не знаю.

– Информация надежна?

– Тот, кто мне ее передал, вполне надежен. Что же касается тех, от кого ее получил мой друг, сказать не могу.

– Давно с ним знаком?

– Давно. Ты, кстати, его тоже знаешь.

– Я?!

– Да. Косвенно. Через меня. Это он назвал адрес, по которому держали в больнице Эмму Шанц, жену Джона Глэбба из луисбургской резидентуры ЦРУ. Тебе, кстати, пригодилась встреча с Эммой?

– Очень… Это меняет дело… Я не хочу спрашивать, кого представляет твой человек… Так мне удобнее.

– Верно, – кивнул Степанов. – Ты прав.

– Но лететь придется нам двоим.

– Я готов. Хочешь, чтобы я помог тебе?

– Ты мне понадобишься как свидетель. Хотя одного свидетеля мало… По нашим законам нужны двое… Давай адрес…

– По условиям задачи, Юджин, я могу назвать адрес лишь за час перед тем, как на месте получу подтверждение…

– Довольно сложно начинать предприятие, если главному его участнику не верят. – Кузанни пошел на кухоньку в степановском номере, включил плитку, поставил воду для кофе. – Нельзя не верить соучастнику предприятия, Дим…

– Дело не в том, верят или не верят… Они делают их дело, я – мое, ты – свое. Повторяю: я знаю город, где должно совершиться нечто такое, что помешает диалогу… А может, и вообще сделает его невозможным. Впрямую об этом по телефону не поговоришь… Окончательную информацию я получу либо в Вене, либо в Западном Берлине, так мне объяснили. Утром, накануне дела. Это все, что я могу тебе сказать… И еще должен добавить: видимо, без частного детектива не обойтись, он понадобится тебе как режиссеру.

– Тебе сказали, что дело имеет какое-то отношение к моему будущему фильму? – спросил Кузанни.