Межконтинентальный узел

В Женеве, после того как Степанов назвал Кузанни приблизительную дату и район предстоящих событий, тот за час перед вылетом заехал к частному детективу Рене Сежо: «Он сотрудничал со мной против нацистов, которые базировались в швейцарской Асконе в последние месяцы войны; честный парень, во всяком случае, лично я ему верю безусловно». Он и назвал имя Прошке. «Только имейте в виду, господа, – заметил он, переводя взгляд со Степанова на Кузанни, – Западный Берлин – особый город, со своим статутом, у них существует ряд ограничений, неизвестных нам. Частные детективы там, например, не имеют права на хранение оружия; тем не менее Прошке – крепкий человек, новая волна, никаких связей с прошлым».

…Прошке оказался полной противоположностью своему помощнику: громадный, неряшливо одетый, медлительный в движениях, он производил впечатление абсолютной флегмы; похож на бездомного художника или музыканта из дешевенького ресторанчика в привокзальном районе.

– Да, Рене мне звонил, очень рад знакомству, фабулу он изложил весьма туманно, рассказывайте подробно, я весь внимание.

– Возможно, это будет связано с операцией разведслужбы, – сказал Кузанни и поинтересовался: – У вас американский акцент, жили в Штатах?

– Да, я там учился.

– Где?

– У Збигнева Бжезинского, в Нью-Йоркском университете, факультет права… Про Бжезинского шутка, я не славист, но его семинар посещал, мужик с головой.

– Этого не отнимешь, – согласился Кузанни. – Думать умеет…

– Что вы вкладываете в понятие «разведслужба»? – спросил Прошке. – Кстати, должен предупредить, что наш разговор записывается…

– Кем? – спросил Кузанни.

– Моим помощником, Францем… Здесь так принято, ничего не попишешь… Я должен иметь оправдательные документы перед прокуратурой, если произойдет скол.

– Тогда я бы предпочел говорить в баре, – сказал Кузанни.

– В каком?

– В вашем доме, рядом с итальянским рестораном «Ля бока». Прошке усмехнулся:

– Там тоже записывают. Только не Франц, а дяди из полиции, что значительно хуже. Пошли, – Прошке поднялся, – погуляем, если вы считаете, что дело столь щепетильное…

Они вышли на улицу; жара спала, от канала тянуло прохладой, из-за того, что листья деревьев были покрыты слоем пыли, они казались нарисованными каким-то неореалистом – отточенность правды, приближающаяся к фотографии.

– Кстати, я дорогой детектив, – сказал Прошке. – Имейте это в виду. Особенно когда дело касается работы против организации. Одна страховка в таком предприятии стоит не менее тысячи марок.

– Я понимаю, – кивнул Кузанни. – Сначала я объясню, что меня будет интересовать, а потом вы назовете цену.

– Хорошо. Давайте, я слушаю…

– Сегодня вечером…

Прошке остановился, резко обернулся к Кузанни:

– Что значит «сегодня вечером»? Сейчас одиннадцать часов, вечер вот-вот наступит, к делу нужно подготовиться…

– Я закончу, ладно? – Кузанни полез за сигаретами. – Сегодня вечером по ту сторону зональной границы должно произойти нечто. Так, во всяком случае, считает мой друг. – Он кивнул на Степанова. – Кстати, он русский, вас это не смущает?

– Красный? – спросил Прошке.

– Да, – ответил Степанов.

– Профессия?

– Литератор.

Прошке усмехнулся:

– А чин в службе?

Кузанни вздохнул:

– Генерал. Можно продолжать? Или то, что я не считал возможным скрыть, имея в виду гражданство моего коллеги, как-то повлияет на ваше решение?

– Договаривайте, мистер Кузанни. Я должен понять, чего от меня хотят. Прежде всего условия задачи, решение потом. Если бы вы попросили выследить вашу любовницу, которая спит с приятелем, пока вы зарабатываете деньги, я бы сразу назвал цену: выгодная работа, никакого риска… Вы же говорите об операции некоей разведслужбы… Это другое дело. Я жизнелюб, понимаете ли, бо-ольшой жизнелюб…

– Так вот, – продолжил Кузанни, – в условия задачи входит следующее: вы должны быть вооружены…

– В городе запрещено хранение ору…

Кузанни перебил его:

– Что вы такой быстрый, а? Дослушайте. Я прекрасно знаю, что вы живете под оккупационным статутом… Вы вооружайтесь телекамерой и делайте съемку лиц, которые будут наблюдать в бинокли за событием, которое должно произойти в ГДР. Также сфотографируйте номер машины, на которой эти люди подъедут к зональной границе. Меня сие очень и очень интересует…

– Возможно, там будет не одна машина, – заметил Степанов. – Вероятно, несколько автомобилей. Необходимо проследить их маршрут.

– Думаю, они отправятся в аэропорт, – сказал Кузанни. – Меня будет интересовать фотоматериал обо всех, кто войдет с ними… или с ним… в контакт… Если, конечно, кто-то войдет… В том случае, если контакт состоится, я хочу знать, куда поедет человек, подходивший к ним… Или полетит. Более того, я хочу, чтобы вы и ваш помощник и дальше сопроводили этих джентльменов, поглядели, где они остановятся в том городе, куда их доставит самолет… И продолжали смотреть за ними до тех пор, пока я не скажу «стоп».

– А как вы мне это скажете, хотел бы я знать? Будете летать вместе со мной и Францем?

– Нет. Я не буду летать вместе с вами. Я дам вам свой телефон в отеле «Кемпинский». И буду ждать звонков.