Межконтинентальный узел

...Шааби приник к оптическому прицелу; рядом с ним замер с карабином в руках Зинеджо, в прошлом чемпион Палермо по стендовой стрельбе; до этой встречи знакомы не были; условным паролем обменялись в пустом пыльном подъезде, говорили шепотом, поднимались по лестнице на цыпочках, хотя знали, что квартиры пустуют; лежали на широких подоконниках тихо, ощущая в висках тугую пульсацию. Зинеджо сюда привез на арендованном "вольво" Луиджи Мачелли; через три минуты Шааби подвез Бинетти. В машине никто не произнес ни слова; арендовали ее через синдикат. В центре, возле станции метро "Зоо", на бензоколонке стояло десять машин, отобрали мощный "БМВ" с приемником и кассетным проигрывателем. Бинетти сразу же включил музыку - запись фестиваля из Сан-Ремо; деньги и авиационный билет на рейс, следовавший во Франкфурт в двадцать десять, передал в перчатках, по-прежнему не говоря ни слова; паспорт турка положил в карман пиджака, а ему протянул потрепанное удостоверение на проживание в ФРГ, выписанное на имя палестинца Юсефа эль-Насра. "Но я же не говорю по-арабски!" Бинетти чуть усмехнулся. "Ну и не надо" - эти четыре слова произнес одними губами, почти беззвучно; когда Шааби вылез из машины, так же беззвучно, но очень явственно артикулируя, сказал: "Когда улетишь отсюда, во Франкфурте тебя встретят, получишь новые бумаги и билет на следующий рейс, счастливо". 4

- Что это? - спросил Шааби, растерянно глядя на огромный панелевоз, медленно остановившийся в ГДР, как раз напротив той скамейки, куда должен был сесть о б ъ е к т; теперь скамейки не было видно. - Что это, а?!

- Суки, - процедил итальянец, - паршивые суки... Ты был здесь на чердаке?

- Нет.

- Суки, - повторил он. - Надо же было заранее посмотреть, наверное, оттуда больший обзор.

...К панелевозу подъехал небольшой кран; в о п т и к у было отчетливо видно, как белозубый крановщик что-то кричал шоферу; тот, достав из бумажного пакета бутылку молока и рогалик, покачал головой, показал толстым пальцем на часы и начал неторопливо закусывать.

И как раз в это время подъехало такси; в те секунды, что автомобиль тормозил, Шааби и Зинеджо заметили на заднем сиденье бритоголового человека, фотографию которого им показали перед операцией; он спокойно и неторопливо расплачивался с шофером.

Когда такси отъехало, бритоголового в машине уже не было.

- Он сел на ту самую скамейку, - прошептал Шааби. - Я побегу на чердак.

- Лежи, - сказал Зинеджо, - сейчас крановщик снимет эти панели и уедет, пять минут, не больше...

- А если нет? При этих шоферах можно работать?

- Конечно. Какое нам до них дело? Наше дело - бритый...

- А может, надо, чтобы никого кругом не было...

Итальянец усмехнулся:

- Тогда заранее надо было послать просьбу на радио: "Объявите, чтобы убрали с такой-то улицы прохожих, мы должны пристрелить бритого".

- Все же я пойду на чердак...

- Лежи, - приказал итальянец. - Что ты такой беспокойный? И держи в прицеле левую сторону панели, бритый может выйти с твоей стороны... А я буду страховать правую... Как только панель снимут, как только он о т к р о е т с я, - сразу же стреляй. После того как упадет, сделай контрольные выстрелы по лежащему, понял?

- Эта пуля убьет, даже если просто руку царапнет.

- Ага, - усмехнулся итальянец, - так мы и поверили... В теории все хорошо, они за теорию деньги и гребут, а вот пускай бы поработали, как мы, теоретики...

- Слушай, а если этот панелевоз пришел сюда неспроста?

- Ну и что? Мы же за стеной. Нам-то какое дело?

- Ты думаешь, полицейские не контачат друг с другом? Это они на словах лаются, а когда дело доходит до стрельбы, сразу объединяются...

- Через минуту после того, как дело будет сделано, мы с тобой уедем в аэропорт... Пусть себе объединяются. Нам-то какое дело? Смотри, смотри, крановщик потянул панель, сейчас откроется бритый...

И он действительно открылся; человек с бритой головой сидел на скамейке, зажав в левой руке газету; в позе чувствовалась напряженность; будто каменный; не шелохнется; ждет кого-то, ясное дело.

Первым выстрелил итальянец, пуля за пулей; вторым - Шааби; было видно, как взорвался бритый череп, брызнуло красно-желтое; человек повалился на землю; в пересечении объектива итальянец заметил, как крановщик что-то закричал, испуганно оглянулся, панель грохнулась на грузовик, с которого ее поднимали, тела на земле не было больше видно; сняв перчатки, итальянец отбросил ружье, поднялся с подоконника и обернулся к Шааби:

- Бежим, парень. Работа сделана, машина ждет... 5

Когда "додж" - на переднем сиденье Уолтер-младший и Лилиан (в форме, пилоточка наискосок, чудо что за девушка), а сзади с т а р ш и й и Ник, заваленные кульками с покупками, сделанными в "Центруме" - выехал из-за поворота к пустырю, где ждал "объект", их обогнали две машины "фольксполицай"; за ними неслась, врубив сирену, "скорая помощь".

Третья машина "фольксполицай" прижала "додж" к обочине.

- Ну вот, - прошептал Ник, - не обманул меня индикатор...