Межконтинентальный узел

Возле парадной двери Зинеджо замер, осторожно выглянул в окно; сейчас должна притормозить машина: "вольво", марки "ДЛ-244", стэйшэн вагэн [фургон]; заднюю дверь откроют; посмотрел на часы; еще десять секунд, все идет как надо, по плану; только бы выбраться из этого проклятого города; полгода отдыха гарантировано, скорее к морю, окунуться в тяжелую, соленую воду, растянуться на горячей гальке, чувствуя, какое сильное и большое у тебя тело, как оно вбирает сладостное тепло земли; машина плавно затормозила; человек в очках, сидевший на заднем сиденье, открыл дверцу; итальянец обернулся к Щааби:

- Порядок, наши здесь.

Он вышел из подъезда, согнувшись, словно перебегал поле, простреливаемое снайперами; такое ощущение он испытал в Африке, когда подрядился провести пару операций в Мозамбике; вернувшись в Кейптаун, пил неделю, стараясь забыть этот безнадежный, холодящий изнутри ужас.

Шааби шел следом, не в силах сдержать улыбку счастья. 7

...Зинеджо убили, когда он занес ногу в автомобиль; Шааби сначала ничего не понял, распрямился, словно наткнувшись на невидимую преграду; три пули из бесшумного пистолета размозжили ему лицо и разорвали грудь; "вольво" резко взяла с места, пронеслась по пустынной улице, свернула за угол; притормозила возле машины, за рулем которой сидел Бинальти, он же Бинетти, выскочили из "вольво", пересели к нему и погнали в центр. 8

Прошке включил "воки-токи" [переговорное устройство] и спросил: - Ты еще видишь их?

Его помощник Франц, сидевший за рулем маленького "фольксвагена", ответил:

- Да.

- Сфотографировал, когда они пересаживались в другую машину?

- Да.

- Веди их. Они поедут в аэропорт. Если нет, я на связи, контакт в условленном месте. Понял?

- Все понял. До встречи. "Если немец честен, он до конца честен"

Герберт Граузе работал в криминальной полиции последний год - в декабре можно выйти на пенсию, ни дня он не проведет здесь более; когда телевидение начинало показ очередного таторта [детективный телесериал, еженедельно показываемый в ФРГ], он, если жена и дочь уезжали в гости, выключал я щ и к, а когда они были дома, поднимался к себе на второй этаж (переделал чердак под столярную мастерскую, здесь и спал; запах свежеструганого дерева прекрасен, отдыхал, работая за маленьким станком; сам сделал мебель, баварский стиль, под деревенскую старину).

Граузе просто-напросто не мог смотреть ту некомпетентную ложь, которую лепили на телевидении: поговорит мудрый сыщик с тремя свидетелями, походит маленько за подозреваемым, который окажется честным человеком - он неминуемо подскажет, в каком направлении надо искать гангстера; чушь собачья!

Однажды после одного из таких татортов новый помощник, Курт, только-только начавший работать с ним, сказал:

- Лихо закрутили, а?! Улицы были пустые, все сидели у ящиков, такой передачи давно уже не было...

Граузе водрузил маленькие очки на свой мясистый нос, похожий фактурой на белую пемзу, недоуменно взглянул на парня, словно бы увидел его впервые, и спросил:

- Ты это серьезно?

- Конечно, - ответил Курт, снимая пиджак; как только приходил в управление, сразу же тщательно прилаживал пистолет под мышкой и только потом начинал просматривать информацию, поступившую за ночь.

- Погоди, Курт, погоди... Или я стал старым ослом, или я таковым был всегда... Объясни, как тебе может нравиться чушь?! Где работа с агентурой? Прослушивание телефонных разговоров? Оплата осведомителей? Вербовка, которая есть венец работы в борьбе против организованной преступности? Где все это?!

- Да разве такое можно показывать?! - удивился Курт. - Кто это разрешит?!

- Значит, в кино это можно показывать, а в телевидении нельзя?! Значит, Бельмондо, Ньюмену и Габену можно, а бедолагам немцам заказано?! Зачем дурить,людей, Курт?!

Тот улыбнулся:

- В книгах пишут, что максимализм свойственен моему поколению, молодым, а на самом-то деле максималист - это вы, шеф...

Граузе вздохнул:

- Ты помнишь дело Ультера?

- Это который грабил особняки наших богатеев?

- Именно.

- Конечно. Мы это дело обсуждали на семинаре...

- Ну и что вам рассказывали на этом самом семинаре? '

- Рассказывали, что Ультера в ы ч и с л и л и по окуркам... Он курил южноафриканские сигареты, у них табак очень хороший, самый лучший в мире...

- Самый лучший табак в мире в России, в районе Абхазии, на Черном море, отчеканил Граузе. - Американцы ежегодно покупают у африканцев целую партию, подмешивают к своим самым дорогим сигаретам. Ясно? И никто Вольфганга не вычислял...

- Кого?

Граузе досадливо поморщился: