Межконтинентальный узел

- Милый, а почему в наших ресторанах такие слабенькие и безвкусные программы оркестров? - спросила Ирина.

- Потому что музыканты не имеют процента от прибыли, которую дают посетители, - ответил Славин.

- А почему им не дают процент от прибыли?

- Глупые дяди боятся, что они слишком много заработают...

- Наверное, я все-таки чего-то не понимаю... Вот я хожу к моем парикмахеру уже восемь лет, да?

- Семь, по-моему...

- Восемь. К сожалению. Раньше я никогда не укладывалас огород на голове...

- Мне это, кстати, больше всего нравилось.

- Не лги себе. Ты во всем любишь элегантность, я же знаю.

- Твой огород был невероятно элегантным... Вкусные яблоки дали к шницелю?

- Объеденье.

- А почему не долопала?

- Потому что я и так перебрала с калориями.

- Имей в виду, с возрастом мужчин тянет на упитанных.

- Ты вневозрастен. Славин усмехнулся:

- Как консервированный огурец?

- Не смей так говорить! Я не знаю ни одного мужчину, который был бы так молод, как ты.

- Ох, - улыбнулся Славин. - Повтори, пожалуйста, еще раз.

- Повторю вечером, - пообещала Ирина. - Так вот, о моем парикмахере... Я ему всегда плачу сверху, потому что он загодя резервирует время, знает, какую прическу я люблю, рассказывает мне какие-то истории, шутит - вот тебе и час отдыха, будто хвойная ванна, правда... Так вот, он пытался открыть салон у себя дома, но его замучили фининспекторы... В чем его вина, только лишь в том, что он очень любит свою работу и доставляет клиентам радость? Люди с хорошим настроением лучше работают, кстати говоря... Объясни же, кому он мешал?

- Мировому империализму, - смеясь, ответил Славин. - Ты повторяешь Степанова.

- Его не грех повторять.

- Родная община, Ириша. У нас, наверное, остались родимые ее пятна, отшутился Славин, думая совсем о другом.

"Когда же мне к нему подойти? - вертелось в голове. - Я никогда не забуду слов Лесника, когда он сказал Гмыре, что каждый его шаг контролируется людьми ЦРУ; очень может быть, что и Кульков тоже под постоянным колпаком. Хотя ребята Гречаева - хваткие, они бы отметили все то, что хоть как-то подозрительно; нет, если они успели заметить подозрительное - считай операцию проваленной. Контрагент предпримет свои шаги, они на выводы горазды, умеют ценить время и решения принимают крутые".

Подошел официант, принес счет, укрытый салфеткой; Славин салфетку отвернул, прочитал: "Привет получен".

Он протянул официанту двадцать пять рублей и обернулся к Ирине:

- Было очень вкусно, правда?

- Да, замечательно, большое спасибо, - поблагодарила она официанта; улыбка ослепительная, ничего деланного. "Господи, какое это счастье, что она вернулась! Чего же ты не женишься? - спросил он себя. - Только потому, что прирожденный холостяк? Или оттого, что старше ее на двадцать лет, а это вот-вот может оказаться роковым? Впервые ты ощутил возраст, когда тебе исполнился пятьдесят один; дальше будет хуже; я никогда ничего от нее не скрывал. Кто сказал, что альянс Тургенева с Виардо аморален? Никто, - ответил он себе, - только ты-то не Тургенев..."

Посадив Ирину в такси, Славин сказал:

- Видимо, сегодня я не попаду к тебе. А если и приеду, то на рассвете.

- Скажи, что ты меня любишь, - улыбнулась она.

- Нормально, - ответил он, повторив неизвестного ему Ашота.-- Я тебя очень люблю, в твое отсутствие ко мне никто не приходит кому нужен лысый старик с астигматизмом и язвенной болезнью?

- Мне, - сказала она. - И еще как...

- Тогда давай сделаем вот что, - снова посмотрев на часы совершенно неожиданно для самого себя вдруг сказал Славин. -. Покупай подходящее платье, и давай назначим романтическое свидание... Скажем, через три дня... У загса... В шестнадцать ноль-ноль... Как тебе предложение такого рода?

...Такси отъехало; возле Славина остановился Гречаев и, прикуривая на ветру, негромко сказал:

- К десяти его ждет Настя.

- Сколько времени туда ехать?

- Пятнадцать минут.

- Хорошо, я у себя, на связи, жду информации...

Выйдя от Насти, Кульков осторожно прикрыл дверь ее квартиры, к лифту приблизился на цыпочках, нажал на кнопку вызова, достал пачку "Салема", закурил, сладко затянулся, и в это как раз время Славин спустился с верхнего пролета на площадку:

- Вниз?

- Да.

- Я с вами. Можно?

- Бога ради.

Славин почесал кончик носа, нахмурился:

- Мне ваше лицо очень знакомо...

- А мне ваше совершенно не знакомо, - раздраженно отозвался Кульков.

- Вас ведь Гена зовут? - спросил Славин, пропустив его в лифт. Дверцы захлопнулись автоматически, Славин нажал кнопку первого этажа, кабина плавно пошла вниз.

- Представьтесь, пожалуйста, - сказал Кульков, и в глазах его что-то дрогнуло, но лишь на одно мгновение. - Я совершенно вас не помню.

- Может, и я ошибаюсь, - сказал Славин, улыбаясь. - Только мне кажется, вы это вы... Я как-то с вами в преферанс играл... На Черном море... Лет двадцать назад, а может, и больше... Вы тогда совсем еще молодой были...

- Вполне вероятно, - согласился Кульков. - Для одних шахматы, для других преферанс... Третьи предпочитают бильярд...