Межлуние

Узнав о необычной пациентке, Маргариту посетили сестры Эмиры, выбравшие путь милосердия и покровительства медицине. Бедняжки искренне верили в способность гуманизма изменить мир, фактически, отказавшись от каких-либо политических амбиций. Пока Дон Джакоб Трейн подбирал им женихов, он позаботился, чтобы они были в безопасности, не поскупившись на охрану. Это также означало и отсутствие свободы перемещения у милых девушек. Вполне закономерно, что новый человек, проникнувший между золотыми прутьями клетки, вызывал у сестер неподдельный интерес, и их навязчивая забота потрясла привыкшую к пренебрежению Маргариту, пересмотревшую свое предвзятое отношение к влиятельным людям.

Эмира навестила ее, когда над Илинией простерлась глубокая безлунная ночь и присела рядом с кроватью, потревожив чуткий сон Маргариты. Девушка улыбнулась посетительнице и открыла глаза, отразившие полумрак зеленым свечением.

— Я услышала ваши шаги сквозь дрему, госпожа.

— Полезное свойство, — кивнула леди, задумчиво смотря в хищные зрачки собеседницы. — Не понимаю, как я раньше не заметила твои способности?

— Вы очень заняты, синьорина.

— Верно. Зато теперь ты будешь приносить больше пользы.

Эмира встала.

— Мне пора ехать.

Маргарита выпрямилась и, превозмогая резкую вспышку боли, заставившей зажмуриться и задышать через рот, глотая воздух, прохрипела:

— Позвольте… мне последовать… за вами!

— Не сегодня. Поговорим о твоем будущем, когда вернусь.

— Госпожа! Прошу, умоляю, не дайте умереть Антонио!

— Не беспокойся об этом.

Леди немного неуклюже изобразила ободряющий жест и стремительно вышла из комнаты.

Учитывая скрытый потенциал Маргариты, Эмира пророчила ей большое будущее и жалела о нехватке свободного времени. Без необходимых знаний и утонченных манер таланты девушки не имели должного эффекта, и, словно необработанный алмаз, требовали бережной огранки и тщательной примерки подходящей оправы. Прощаясь с Маргаритой перед отъездом в Ая, леди искренне рассчитывала на ее скорейшее выздоровление… и ставила шаг иначе, чтобы идти тише, чем прежде.

* * *

У живописного юго-западного подножия Варувия, поросшего величественным еловым лесом, вдоль извилистой дороги вытянулась малоизвестная деревня Керуджо. Спрятанная в складках предгорий, надежно ограждающих от приходящих тревог проторенных трактов, она влюбила в себя чету Мортум, чья выстроенная на лесной поляне вилла не отличалась пышными формами или лепным декором. Хозяева ценили аскетизм и не тратили деньги в тщетной попытке догнать неуловимую моду, не забывая отдавать должное архитектурной простоте, несущей в себе черты изящной элегантности.

В это время года ледяная тонзура едва угадывалась над кучерявой сединой облаков, запутавшихся между серыми морщинистыми стволами и застывших непроглядным туманом в жесткой бороде деревьев, надежно прячущих неразгаданные тайны, уходящие корнями в глубокое прошлое. В безмолвной лесной тишине из земли выступали наклоненные замшелые плиты, на поверхности которых иногда можно заметить буквы вымершего языка, но бывало, встречались и незнакомые знаки и даже петроглифы. Те, кто задавался целью подняться по склону как можно выше, рассказывали об обветренных дольменах и менгирах: вершину одного из отрогов короновала мегалитическая постройка, скрытая от людских взоров почти непроходимой чащей. Нетронутая временем древняя обсерватория была невольным свидетелем ушедших эпох, и редких гостей Керуджо убеждали не искать ее. Иногда там можно было услышать невнятное бормотание, едва уловимое сквозь посвист ветра и скрипучее дыхание елей. Возможно, это была иллюзия, а звуки исходили от хитро просверленных отверстий в вершинах камней, или, согласно слухам, камни были кем-то прокляты.

До сих пор никто не смог найти рациональное объяснение этим находкам, и часть местных жителей нарекла эти валуны капищем друидов. Среди путешественников, желающих пройти старым трактом, и узнавших о подобных достопримечательностях, встречались те, кто не советовал жить рядом, и настоятельно рекомендовал обходить стороной осколки истории, проступившие сквозь века. Как бы то ни было, люди не селились со стороны леса и только образованная семья Мортум, чьи истоки уходили к могильщикам и чумным докторам, не испугалась слухов и поверий. Сохраняя традиции, они и сейчас следили за состоянием деревенского кладбища и не забывали о пожертвованиях в приход.

Конечно, учитывая отсутствие каких-либо перспектив и гнетущую атмосферу Керуджо, молодому поколению не хотелось хоронить заживо свои мечты, и отпрыски уезжали при первой возможности. Гемма так и поступила. Удачно встретив свою судьбу во время учебы у близкого к семье врача, она вышла замуж и занялась практикой. Когда ее супруг возвращался на берег, они старались навещать родственников, но это не всегда получалось.