Межзвездный скиталец

I am Darrell Standing.	Меня зовут Дэррель Стэндинг.
Some few of you who read this will know me immediately.	Кое-кто из тех, кто прочтет эти строки, тотчас же вспомнит меня.
But to the majority, who are bound to be strangers, let me exposit myself.	Но большинству читателей -- лицам, меня не знающим, -- я должен представиться.
Eight years ago I was Professor of Agronomics in the College of Agriculture of the University of California.	Восемь лет назад я был профессором агрономии в сельскохозяйственном колледже Калифорнийского университета.
Eight years ago the sleepy little university town of Berkeley was shocked by the murder of Professor Haskell in one of the laboratories of the Mining Building.	Восемь лет назад сонный университетский город Берклей был взволнован убийством профессора Гаскелля в одной из лабораторий горнозаводского отделения.
Darrell Standing was the murderer.	Убийцей был Дэррель Стэндинг.
I am Darrell Standing.	Я -- Дэррель Стэндинг.
I was caught red-handed.	Меня поймали на месте преступления.
Now the right and the wrong of this affair with Professor Haskell I shall not discuss.	Я не стану обсуждать теперь, кто был прав и кто виноват в деле профессора Гаскелля.
It was purely a private matter.	Это было чисто личное дело.
The point is, that in a surge of anger, obsessed by that catastrophic red wrath that has cursed me down the ages, I killed my fellow professor.	Главная суть в том, что в припадке ярости, одержимый катастрофическим багровым гневом, который был моим проклятием во все века, я убил своего товарищапрофессора.
The court records show that I did; and, for once, I agree with the court records.	Протокол судебного следствия показал, что я убил; и я, не колеблясь, признаю правильность судебного протокола.
No; I am not to be hanged for his murder.	Нет, меня повесят не за это убийство.
I received a life-sentence for my punishment.	Меня приговорили к пожизненному заключению.
I was thirty-six years of age at the time. I am now forty-four years old.	В ту пору мне было тридцать шесть лет, теперь сорок четыре.
I have spent the eight intervening years in the California State Prison of San Quentin.	Эти восемь лет я провел в государственной Калифорнийской тюрьме СанКвэнтина.
Five of these years I spent in the dark. Solitary confinement, they call it.	Пять лет из этих восьми я провел в темноте -это называется одиночным заключением.
Men who endure it, call it living death.	Люди, которым приходилось переживать одиночное заключение, называют его погребением заживо.
But through these five years of death-in-life I managed to attain freedom such as few men have ever known.	Но за эти пять лет пребывания в могиле я успел достигнуть свободы, знакомой лишь очень немногим людям.
Closest-confined of prisoners, not only did I range the world, but I ranged time.	Самый одинокий из узников, я победил не только мир -- я победил и время.
They who immured me for petty years gave to me, all unwittingly, the largess of centuries.	Те, кто замуровали меня на несколько лет, дали мне, сами того не зная, простор столетий.