Мгла над Инсмутом

Из всех снов, что являлись мне после 1914 года, я упомяну лишь некоторые, так как с их полным и подробным списком может ознакомиться любой из усердных студентов. Очевидно, с течением времени оковы моей психики ослабли, так как масштаб видений многократно возрос. Впрочем, все они были не чем иным, как разрозненными фрагментами, не объединенными единым мотивом. В своих снах я постепенно пользовался все большей свободой перемещений. Я плыл по причудливым каменным зданиям, соединенным колоссальными подземными ходами, служившими подобием путей сообщения. Иногда, на самых нижних этажах, мне встречались огромные опечатанные люки, окутанные запретной, зловещей аурой. Я видел грандиозные полигональные бассейны и залы, полные бесчисленных приборов неизвестного назначения. В колоссальных гротах располагались хитроумные машины, чей вид и функции были мне незнакомы и чье звучание я услышал впервые после многих лет сновидений. Должен отметить, что из всех чувств лишь зрение и слух были подвластны мне в этом воображаемом мире.

Но подлинный ужас я познал в мае 1915 года, когда впервые увидел живых существ. Случилось это до того, как благодаря моим изысканиям сквозь призму мифов и описаний аналогичных заболеваний мне открылось то, что я мог ожидать от увиденного. Когда ментальные барьеры начали ослабевать, в различных частях зданий и на улицах я начал различать парообразные силуэты. Постепенно черты их прояснялись, пока, наконец, они не явились мне во всем своем ужасающем облике. То были огромные, переливчатые конусы приблизительно в десять футов высотой и равновеликим основанием, сотканные из ребристой, чешуйчатой, полуэластичной плоти. Из их вершин вперед выдавались четыре гибких цилиндрических конечности, каждая в фут толщиной и такая же ребристая, как коническое тело. Они были способны сокращаться, почти полностью втягиваясь в тело, или же вытягиваться на расстояние до десяти футов. Две из них оканчивались массивными когтями или клешнями. На конце третьей было четыре красных трубчатых отростка. Четвертый нес на себе желтоватый шар неправильной формы, диаметром около двух футов, с тремя большими черными глазами по периметру центральной окружности. На макушке этой головы находились четыре серых стеблеподобных ответвления с отростками, напоминавшими цветы; на нижней ее части покачивались восемь зеленоватых усиков или щупалец. Широкое основание конуса было одето серой пружинистой субстанцией; сжимая и разжимая его, существо передвигалось.

Их действия, вполне безобидные, вселяли в меня куда больший ужас, нежели их облик – нельзя спокойно наблюдать за тем, как чудовища ведут себя подобно людям. Они со знанием дела передвигались по величественным залам, снимали книги с полок и клали их на огромные столы или наоборот, а иногда старательно что-то записывали при помощи стержней, напоминавших ручки, сжимая их в зеленоватых щупальцах, свисавших с головы. Гигантские клешни использовались для переноса книг и общения – речь их состояла из щелкающих и скрипящих звуков. Они не облачались в одежды, но носили подобие ранцев или рюкзаков, закрепленных на верхушке конуса. Обычно голова и шея располагались на том же уровне, но нередко они поднимали ее или опускали ниже. Остальные конечности за ненадобностью покоились по бокам тела, укоротившись до пяти футов. По скорости их чтения, письма и обращению с аппаратами на столах (по всей видимости, управлявшихся силой мысли) я заключил, что их интеллект неизмеримо превосходит человеческий.

Затем я стал видеть их повсюду: они толпились в коридорах и обширных залах, обслуживали исполинские машины в сводчатых подземельях и мчались по просторным дорогам в гигантских автомобилях, напоминавших корабли. Я перестал их бояться, так как они совершенно естественно вписывались в окружающий мир. Стали проявляться их индивидуальные особенности; некоторые держались несколько замкнуто. Выглядели они одинаково, но друг от друга и от остальной массы они отличались жестами и повадками. Сквозь пелену сновидений мне казалось, что они почти все время что-то писали, но никогда не использовали привычное для большинства особей криволинейное иероглифическое письмо. Мне даже почудилось, что несколько раз я заметил, как кое-кто пишет знакомыми латинскими буквами. Почти все они работали куда медленнее остальных существ.