Мгновения жизни отца народа

стрелковые дивизии — 111, 267, 288 и 259-я. Из 10 тысяч человек, направленных на их пополнение, более трети выкачано из собственных

тыловых частей и учреждений. Оружия изъято из тылов — 4462 винтовки, 98

ручных и станковых пулеметов, минометов один, ППД — два. Кроме того

дивизии изъяли из своих тылов 562 винтовки, - Мехлис сделал паузу, колеблясь, но всё же решился. - Товарищ Сталин! Не прибыли высланные

начальником Главного артиллерийского управления Яковлевым ручные

пулеметы. Туго сейчас с винтовками. Совсем негде достать минометов…

Не особо надеясь, что его телеграмма поможет в условиях

ожесточённых сражений под Москвой, Мехлис вышел из комнаты, в которой

располагался телеграф, в смежную комнату, в которой его ожидал начальник

политотдела 4-й Армии.

- Товарищ Мехлис, армейские политработники построены.

- Подождите товарищ Горохов, хочу сказать вам несколько слов.

Как я выяснил, вы забрали из подразделений 4-й армии около двадцати

политработников в политотдел армии. Знаете, есть два типа руководителей -

один разоряет подчиненные части и создает себе благополучие в

бюрократическом аппарате, другой все лучшее отдает в полки и дивизии и

создает полноценную армию. Вы поступили по типу первой группы

руководителей. Немедленно откомандируйте в 4 армию всех взятых

политработников! Идемте!

198

Дело в том, что прибыв в штаб армии, Мехлис узнал, что в

Политотделе армии в это время проводится совещание армейских

политработников. Он приказал их построить и теперь перед домом на улице

стоял строй из сотни политработников 4-й армии, начиная с батальонного

уровня. По внешнему виду, отсутствию военной выправки было понятно, что

эти люди ещё недавно были штатскими. Мехлис не стал обращать внимание

на маловоенный вид и сразу скомандовал «вольно», немного подумал, а

потом громким голосом начал.

- Товарищи, не время заседаний, тем более, что я хочу начать с этого.

Неделю назад у вас в армии был случай, когда немецкая рота форсировала

речку без единого выстрела с нашей стороны. Оказалось, что в это время

даже бойцы охранения ушли в тыл, на собрание. Такой сложился у вас стиль: если комиссару полка надо поработать с агитаторами, он вместо того, чтобы

идти в роты, собирает их у себя. Так же действуют секретарь комсомольского

бюро. Нужно воспитывать любовь не к тылу, а к фронту, к переднему краю!

И дело это наше дело — политработников. Между тем начальника

политотдела 285-й стрелковой дивизии уже неделю не видели в полках, начальник политотдела другой, 292-й стрелковой дивизии, также

предпочитает работать в тыловых частях, неделями не появляясь на переднем

крае. Могут ли подобные политработники воспитать у подчиненных

стойкость в бою, вселить в них мужество? Понимаете ли вы, что мы, коммунисты, не имеем права жить, если погибнет Советский Союз?

То, что делал Мехлис, было неправильным – в армии нельзя

критиковать старших по должности в присутствии младших. Но перед ним

стояли не командиры, а политработники, коммунисты, и Мехлис давал

пример критике, показывая, что политработники в своём служении никого не

должны ни бояться, ни щадить.

- Сегодня нам нужны не «крепкие политоделы», а сегодня нам нужны

крепкие роты! Крепкие роты – это и есть крепкие политотделы! – Мехлис

голосом дал понять, что скажет очень важную вещь. - И еще. Чтобы были

крепкие роты, им нужны крепкие командиры, а у вас довольно беззаботно

относятся

к

выдвижению

командиров,

отличившихся

в

боях.

Политработники вашей армии, очевидно, не понимают, что предстоит

серьёзная и длительная борьба и что кадры выковываются во время войны.

Ищите смелых, дерзких солдат, посылайте их на курсы младших

лейтенантов. Нам нужны смелые, инициативные командиры всех уровней…

15 января 1942 года,

Берлин, Рейхсканцелярия,

Кабинет Гитлера.

Гитлер читает документы, входит запросивший встречи начальник

штаба вооружённых сил Германии Кейтель.

- Разрешите, мой фюрер?

- Слушаю вас, Кейтель.

199

- Рискую вызвать ваш гнев, мой фюрер, но скажу по-солдатски

прямо: то, как вы поступаете с генералитетом Германии, меня шокирует. Мы

подсчитали: за время неудач на фронтах начала этой зимы вы сместили или

выгнали из армии 185 генералов. Мой фюрер, это угнетающе действует на

остальных!

- Кейтель, вы сентиментальны в деле, не терпящем сантиментов.

Вы не можете не знать, что война – это кровавое дело и в ней жестокость

спасительна. Жестокость по отношению к генералам спасительна для солдат

Германии, - Гитлер возмущённо встал. - Я дал приказ группе армий центр

«Ни шагу назад!» или, как его зовут, «Стоп-приказ». Я приказал

расстреливать трусов, отправлять в штрафные батальоны тех, кто самовольно