Мгновения жизни отца народа

- Сейчас будет, - ответил Сталин и резко начал выговаривать

Маленкову. - Слушай, Георгий, мы когда прекратим это безобразие? Еще с

полгода назад в почте не было писем в этих переплетах, а теперь чуть ли не

любая записка так оформляется. У нас не хватает бумаги печатать школьные

учебники, а они тратят бумагу на эту дрянь. Да посмотри, как оформляют, -

Сталин показал Маленкову переплет с золотым теснением герба и надписи

«Товарищу Сталину», - мы так собрание сочинений Пушкина не оформляем.

В стране люди не все вторую пару обуви имеют, а этот трест, - трясет

листиком бумаги из переплета, - жалуется на Вознесенского за недопоставку

десяти вагонов цемента, и вкладывает это паршивое письмецо в кожаную

папку! Заставь этих подхалимов лично заплатить за это безобразие!

- Но это же от уважения…, - попробовал запротестовать

Маленков.

371

- К черту такое уважение! Уважение без мозгов – это не уважение.

Вошел Берия.

- Извините, уже выезжал, позвонили – пожар на нефтяной

скважине под Грозным.

- Жертвы? – тут же поинтересовался Сталин.

- Жертв нет, но пожар большой.

- Садитесь, в чем дело? И почему без предварительного звонка? –

спросил Сталин.

- Может быть я паникую… дело, в общем, вот в чем, – начал

Берия. - Вы, наверное, знаете, что отношения с Абакумовым у меня не

складываются после того, как он стал министром госбезопасности. Недавно я

заехал в свой кабинет на Лубянке, а Абакумов, оказывается, приказал

сократить моего секретаря и прекратить убирать помещение. В кабинете

пыль, паутина… От моих телохранителей требует не просто информации, а

какой-то компрометирующей меня информации. Вот поэтому я и поостерегся

по телефону сообщать суть дела Георгию Максимилиановичу, а просто

попросил его приехать со мной к вам.

- Чем же ты обидел Абакумова, что он опускается до таких

глупостей? – поднял брови Сталин.

- Не знаю, но не в этом дело. Меня две недели не было в Москве, я

вам днем докладывал, - поясняя Маленкову, - надеюсь, что этим летом у нас

уже будет атомная бомба, и у меня в кабинете накопилась груда не

просмотренных бумаг. В том числе и эта.

Берия открыл портфель, достал папку, а из нее письмо. Передав

письмо Сталину, продолжил.

- Это письмо предсовмина России Родионова Маленкову о том, что в Ленинграде проводится общероссийская торгово-промышленная

ярмарка залежалых товаров. Причем, ярмарка-то, оказывается, идет уже с 10

января, а письмо отправлено 13-го. Георгий отписал письмо мне, Вознесенскому, Микояну и Крутикову с возмущением, что это мероприятие

проводится без разрешения Совмина СССР. Письмо, к сожалению, пролежало у меня без движения до сегодняшнего вечера.

Сталин удивленно посмотрел на Маленкова.

- Георгий, какая ярмарка? Какие залежалые товары?

- Я сам, товарищ Сталин, узнал о ней из этого письма, - ответил

Маленков.

- Было поздно, я в Госплане России едва нашел работника, который что-то невнятно сказал про распоряжение Вознесенского распродать

залежалые товары. Вот я и сопоставил.

Во-первых. Ярмарка – это движение товаров и людей, и место

ярмарки всегда выбирается таким, чтобы путь товаров был короче. Если бы

эта ярмарка была в Горьком, в центре России, то ничего страшного нет – там

исстари была Нижегородская ярмарка, но Ленинград это крайне северо-372

западная точка России, там и при царе никогда внутрироссийских ярмарок не

было.

Во-вторых. Всего три года после войны, едва год, как мы

отменили карточки, мы еще не восстановили ни промышленность, ни

сельское хозяйство, у нас сильный товарный дефицит и нет ни килограмма

лишнего хлеба, ни лишнего гвоздя. Откуда у нас взялось столько залежалых

товаров, чтобы для их распродажи потребовалась ярмарка? Но раз ярмарка

работает, то, значит, они есть, а появиться залежалые товары могли только в

случае, если Госплан весь год умышленно направлял в торговлю товаров

меньше, чем их производила промышленность СССР. То есть, специально

предпринял меры, чтобы товары залежались, и был повод провести ярмарку.

В-третьих. Я каждый день просматриваю газеты. Ярмарка – это

публичное мероприятие, ей нужна реклама. Но я не помню ни единого

объявления. Что это за подпольная ярмарка, о которой знают только те, кого

на нее специально пригласили?

Из-за отношений Абакумова ко мне, сотрудники МГБ меня

сторонятся, но в Ленинграде в транспортном отделе работает надежный

чекист, и я разбудил его. Выяснилось, что на эту ярмарку из России

съехались не только торговцы, туда прибывают секретари обкомов с

партийными делегациями областей.

Товарищ Сталин, это не ярмарка, это партийный съезд российских

коммунистов. Подпольный съезд. Зачем подпольный, и что они хотят?

Сталин тяжело посмотрел на Маленкова.

- Товарищ Сталин, я первый раз об этом слышу! – Маленков в

ужасе побледнел.