Мгновения жизни отца народа

- Конечно! – даже удивилась Голда.

- Вот пойдите и вы все увидите сами.

4 октября 1948 года,

Москва, хоральная синагога

вечер.

Сквозь огромную толпу евреев проталкивается Голда Меир с

дочерью Сарой. Толпа скандирует: «Голда!», «Все в Израиль!»

6 октября 1948 года,

заседание Политбюро,

вторая половина дня.

50-ти тысячная толпа евреев у синагоги поразила членов

Политбюро, для которых такое поведение советских евреев оказалось полной

неожиданностью. Поэтому, как только члены Политбюро собрались за

длинным столом, Сталин подписав очередную бумагу, отложил её и встал из-за своего письменного стола

- Товарищ Маленков, если вы уже отпраздновали еврейский

Новый год, то мы бы хотели услышать объяснения.

Маленков был растерян.

- Это все совершенно неожиданно, никто и предположить не мог

такого…

367

- Как же не мог, - возразил Каганович, который уже успел

познакомиться с делом немного ближе, - как же не мог, когда МГБ уже

дважды предлагало закрыть эту лавочку – Еврейский антифашистский

комитет!

- А что это за комитет? – не мог вспомнить Сталин.

- Ты забыл, Коба: мы создали его в 42-м, перед моей поездкой в

Нью-Йорк, чтобы облегчить мне установление контактов с сионистами, -

напомнил Молотов.

- А сейчас он зачем? – удивился Сталин. - Чтобы организовывать

евреев в антисоветскую организацию?

- Да пока его возглавлял Михоэлс, он особо и не мешал.

- Ничего себе – не мешал! – не соглашался Каганович. - Евреев

нельзя недооценивать. Если их оставлять без присмотра, они в такой кагал

объединяться, что не всякая партия с ними сравнится!

- А кто этот Михоэлс и почему его сняли? – поинтересовался

Сталин.

- Артист, абсолютно советский человек и настоящий коммунист. Я

его рекомендовал в 42-м, - продолжил пояснения Молотов. - Его не сняли, он

погиб зимой этого года. Правда, непонятно как. Вроде ночью на улице

Минска его сбила угнанная грузовая автомашина. Какого черта он поперся

ходить ночью по неосвещенным улицам – непонятно. Зимой расследовала

его смерть прокуратура СССР, как сейчас обстоит дело – не знаю.

- Эти люди осмелились плюнуть в лицо советского народа, -

подчеркнул проблему Сталин. - Советский народ, своей кровью спас

еврейство от огромных потерь, а эти 50 тысяч собравшихся у синагоги евреев

объявили, что советские люди им больше не братья, что их родина –

Палестина.

- А какая организация этого мероприятия! – удивлялся Каганович.

- Ведь в этой манифестации участвовали не только московские евреи, но и

приехавшие из самых отдаленных городов и местечек СССР. Это же надо

было оформить всем отпуска, купить билеты. Это и аппарат нашего ЦК так

не организует.

- Ну, что же, эту лавочку, как говорит товарищ Каганович, надо

закрыть, - подытожил Сталин. - Совершенно очевидно, что она ставит себе

целью вызвать у советских людей если не ненависть, то неприязнь к евреям.

- А головку этого комитета надо тщательно проверить: это

демонстрация у синагоги это что – глупость или измена? – Кагановичу

нравился этот вопрос Милюкова – дореволюционного врага большевиков, лидера Кадетской партии.

7 ноября 1948 года,

квартира Молотова,

полдень

После военного парада и демонстрации трудящихся, по просьбе

своей жены-еврейки Полины Жемчужиной министр иностранных дел СССР

368

Молотов пригласил к себе домой на обед посла Израиля Голду Меир. И хотя

обед уже был закончен, и все сидели за столом с кофе, но тут же стоял и

графинчик с водкой и маленькими рюмками.

- Я смотрела военный парад, господин Молотов, - взволнованно

говорила Голда, - я видела все это грозное оружие, и мне было ужасно

завидно. Ведь армию нашего бедного маленького Израиля до сих пор учат

пользоваться коктейлем вашего имени, настолько мало у нас настоящего

оружия.

Молотов улыбнулся и поднял рюмку с водкой, предлагая Голде

выпить.

- Не думайте, что мы все это получили сразу. Придет время, когда

и у вас будут такие штуки. Все будет в порядке! Выпив, поднялся из-за стола.

- Извините, госпожа Меир, мне необходимо заняться кое-какими

неотложными делами, я оставляю вас на свою жену.

- Я так рада, что вижу вас, наконец! – сообщила Полина, когда

муж вышел. - Я ведь говорю на идиш, знаете?

- Вы еврейка? – притворно удивилась Голда.

- Конечно! Я дочь еврейского народа, - из Жемчужиной пёр пафос.

- Я была в синагоге во время празднования еврейского Нового года, это

фантастика! Евреи так хотели вас увидеть.

Разумеется, Меир ставила себе целью заиметь контакты с жёнами-еврейками руководителей СССР, но даже она не ожидала такого быстрого

развития событий. Опасаясь, нет ли здесь какой-либо провокации, она

решила сменить тему.

- У вас есть дети?

- Дочь, - сообщила Жемчужина, - а у вас?