Мгновения жизни отца народа

Эти 50 тысяч евреев – это ведь не только московские евреи, они

съехались со всего СССР, была даже делегация из Новокузнецка, а ведь в

1948 г. поездки по стране еще были проблемой, даже по железной дороге. И, тем не менее, как видите, по чьему-то указанию десятки тысяч евреев

получили отпуск или фиктивный больничный лист, кто-то помог им купить

билеты, организовал их размещение в Москве, - Каганович не мог

успокоиться и напоминал события, которые у многих были ещё в памяти. -

Правильно мы разогнали за это пресловутый Еврейский антифашистский

комитет, но только ли он один занимался этой подрывной работой?

И если эта гнида еврейского национализма завелась в

Министерстве государственной безопасности, то это страшно – это значит, что у нас теперь нет МГБ, что это не МГБ СССР, а МГБ этих националистов, или Америки, или Израиля. Товарищ Сталин! Евреев нельзя недооценивать.

Если их оставлять без присмотра, они в такой кагал объединяться, что не

всякая партия с ними сравнится!

Эх, жаль Лев Захарович Мехлис заболел! Вот кому надо было бы

поручить разогнать эти жидовские кагалы.

Ясно одно: Абакумова, этого, как его, Фраермана, что ли, и прочих

надо арестовывать и вытряхивать из них правду. Так дело не пойдет!

412

Еврейские заговоры – это те же контрреволюционные антибольшевистские

заговоры, и они нам тоже не нужны!

- А кто будет вытряхивать? Может там уже у всего МГБ «рыльце в

пушку», - засомневался Молотов.

- А вот этот, кто заявление написал, подполковник этот, пусть и

вытряхивает. Он уже пошел против Абакумова и его евреев, вот пусть и

копает дальше, - быстро нашел решение вопроса Каганович.

Берия вспомнил «ежовщину» и с сомнением покачал головой.

- Такие энтузиасты могут такого накопать…

- Ничего, - успокоил его Хрущёв, - Политбюро следить будет, если

чего, мы раскопаем обратно.

22 августа 1951 года,

Москва, кабинет Хрущёва,

вечер.

После снятия с должности министра госбезопасности Абакумова, его обязанности исполнял первый заместитель министра Огольцов. Сталин

пока не определился с тем, кого назначить на должность министра

постоянно, и Хрущев вызвал к себе Огольцова для непростого разговора.

- Мы с вами знакомы, если не ошибаюсь, с 1947 года? –

приветливо спросил Хрущев.

-Да, Никита Сергеевич, я представлялся вам в Киеве… при

определенных обстоятельствах.

- Вот именно - выделил голосом, - ЭТИ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА меня

и беспокоят. Сейчас, когда после ареста Абакумова, вы остались исполнять

его обязанности министра госбезопасности, что вы можете сказать о вашем

новом замминистра и начальнике следственного управления Рюмине?

- Да как вам сказать…, - замялся Огольцов.

- А так прямо и скажите – честно, по-партийному.

- Он, как бы это сказать, оперативник, может быть, и неплохой, но

опыта для такой должности у него нет, и к тому же, мне кажется, он излишне

усердствует в направлении евреев.

- А может это и хорошо? Жидов погонять – это всегда полезно. А

то ведь совсем страх потеряли, опять в кагалы собираются и не Советскую

власть, а Израиль славят, неблагодарные сволочи. И если Рюмин надавит на

них, а не… - Хрущев сделал паузу и опять подчеркнул голосом, - НЕ НА

ДРУГИЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА, то от этого всем будет польза. Всем.

Огольцов мысленно выругался и по его спине от страха побежали

мурашки: «Черт! Он же что-то знает про мое участие в отравлениях, про

передачу мною яда Кузнецову! Это же провал, это – расстрел!»

-Я и не думал мешать товарищу Рюмину, - ответил он Хрущеву, не в состоянии скрыть дрожание в голосе.

- Это хорошо, - Хрущев понял, что Огольцов понимает его, - но

мало. По долгу службы, не только Рюмину, но вам надо будет и лично

допрашивать Абакумова, а ему может быть обидно, что он сидит, а вы на

413

свободе, и Абакумов может оклеветать честных людей, может вместо того, чтобы все честно рассказать про еврейский заговор, рассказывать про какие-нибудь ИНЫЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА. Мы с таким в 1937 году частенько

сталкивались – люди много о чем начинают рассказывать от обиды.

И Огольцов понял Хрущева и мысленно обрадовался: «Так ты, оказывается, не только все знаешь, но и хочешь это скрыть!»

- Да, такое вполне может быть, - он быстро подтвердил это здравое

опасение.

- Вот я и думаю, товарищ Огольцов, что партия не может вам

вполне доверять, в связи с тем, что вы много работали с Кузнецовым и

Абакумовым. Я думаю, что вам лучше поработать, - Хрущев опять

подчеркнул голосом, - НЕКОТОРОЕ ВРЕМЯ где-нибудь подальше от

Москвы, а на ваше место партия поставит какого-нибудь партийного

работника, пусть пока и неопытного, но которому МЫ С ВАМИ могли бы

доверять. А потом, когда Рюмин разберется с ленинградцами, с Абакумовым

и евреями, партия не забудет ваш опыт и вернет вас в Москву.