Мгновения жизни отца народа

побрезгуйте, возьмитесь за это дело! Согласитесь!

- Ну, раз вы решили поручить это дело великорусскому

держиморде…

Ленин рассмеялся, обнимая Сталина.

- Нельзя быть таким злопамятным, тем более, что я прав – нельзя

организовывать СССР на принципах федерации, как предлагаете вы, - без

права отделения наций от Союза, - даже в этой ситуации Ленин стоял на

своём.

- Этим правом мы будем плодить мерзавцев, которые из алчности, в конце концов, разорвут СССР на части, – стоял на своём и Сталин.

- Не успеют, не успеют! Пролетариат всех стран не будет ждать, и

нам очень важно, чтобы новые страны, новые нации без опаски

присоединялись к Советскому Союзу.

38

- Я, Владимир Ильич, уверен, что если мы напряжем все силы, то

сумеем построить социализм в России, то есть, в СССР. Вопреки Марксу, сумеем построить его и в одной стране – она у нас огромна. А вот, что

касается других стран… - Сталин задумался, - Правом наций на

самоопределение мы закладываем под страну ящик динамита и сами

поджигаем шнур. Сейчас, когда все в республиках боятся остаться в

одиночку, еще ничего, а вот когда коммунисты станут в мире персоной

грата…

- Вы пессимист, батенька, пессимист. Но давайте не будем об этом

вопросе, который ЦК еще предстоит принять решение, давайте о вас. Итак, я

на пленуме предложу избрать вас секретарем ЦК и вперед! Нет, я предложу

вас избрать Генеральным секретарем ЦК, чтобы это не выглядело, как

понижение вашего статуса в государстве. И, думаю, внести предложение о

вас лучше Каменеву, - Ленин уже начал думать о технике перемещения

Сталина в должностях.

- Зачем это, Владимир Ильич, какая разница, как называть?

Генеральный, не генеральный… Если это надо, значит, я возьмусь за это

дело, как бы меня ни называли.

- Надо, Иосиф Виссарионович, это очень, очень надо! И еще, голубчик, очень прошу, относитесь терпимее к Троцкому. Человек он очень

не простой, но его влияние на партию огромно, особенно на армию.

Сталин помрачнел:

- Не думаю, что тех, на кого имеет влияние товарищ Троцкий, можно считать большевиками…

- И, тем не менее, - перебил его Ленин, - мы сейчас не в том

положении, чтобы допустить раскол.

- Постараюсь, Владимир Ильич, тем более, что на этой

канцелярской работе в секретариате могут пропасть основные причины для

наших столкновений.

- Нет, нет! Ни в коем случае! Ваша работа секретарем ни в коем

случае не означает вашего отхода от политики. Ни в коем случае, батенька, ни в коем случае! Не оставляйте меня в борьбе с этим иудушкой, - у Ленина

невольно прорвалось его отношение к Троцкому, которого он не любил, но с

которым приходилось работать, поскольку большевики всё ещё были

численно очень слабы.

20 апреля 1920 года,

Москва,

вторая половина дня.

В одной из комнат Секретариата ЦК подоконники и пол у стен

были уставлены кипами папок с бумагами и просто кипами бумаг. У окна за

большим столом сидел Сталин, при виде вошедшего Мехлиса с улыбкой

встал, вышел из-за стола и поздоровался за руку, пригласив садиться. Они

сели на стулья у заваленного бумагами стола.

39

- Лев Захарович, я хорошо помню, что когда приглашал вас из

аппарата Совнаркома к себе в наркомат госконтроля, то обещал отпустить

вас учиться, как только вы наведете порядок в аппарате наркомата контроля.

Да, не отказываюсь – обещал! Но сейчас вы срочно требуетесь для наведения

порядка в аппарате ЦК. Тут творится, черт знает что, и не поймешь, кто за

что отвечает. Письма коммунистов и трудящихся в ЦК частью только

просматриваются, частью просто валяются не только без ответа, но без

прочтения. Запросы ЦК остаются без ответа, посланные на согласование

документы месяцами не возвращаются, о принятых Политбюро решениях к

вечеру болтает вся Москва, по многим решениям Политбюро не только нет

сведений об их исполнении, но и не ясно, знакомили ли с ними

исполнителей.

Лев Захарович! Партии надо, чтобы вы еще поработали здесь, в

ЦК. Честно скажу, и мне очень надо. Опять получается, как в Каховке: кандидатур

на

должность

комиссара

Отдельной

группы

войск

Правобережной Украины было много, а назначить комиссаром пришлось вас, хотя вы тогда, как не помниться, еще не оправились от ранения.

Мехлис пожал плечами:

- Если партии надо, то, что ж поделать, я этим займусь, - ответил

он без радости в голосе. - Только, товарищ Сталин, аппарат ЦК поступает в

мое полное подчинение и никаких любимчиков быть не должно – если я

выгоняю кого-либо за лень или глупость, то и не пробуйте за него

заступаться, на все их революционные заслуги мне наплевать. Работать надо!

Тут ведь так – одного пожалел и все начнут.

- Но, вообще-то, могут быть случаи…

- Никаких исключений! – поставил вопрос ребром Мехлис.

- Ну, хорошо, хорошо.