Мгновения жизни отца народа

офицерам начали приставлять комиссаров – людей, верных правительству.

Поскольку в то время советское правительство было коалиционным, то

первые комиссары были представителями обеих правящих партий, т.е. не

только большевики, но и левые эсэры. Однако после измены левых эсэров и

перехода всей власти в руки большевиков, комиссары, само собой, были уже

только коммунистами.

Главной задачей комиссаров был надзор за командованием – за

тем, чтобы оно не изменило Советской власти, второй функцией была

политическая воспитательная работа, то есть комиссары должны были

убедить всех, что перед Красной Армией поставлены справедливые и очень

нужные народу цели. Идея комиссаров всегда была предельно ясна, а посему

они появились впервые не в России, а в начале 19-го века комиссаров ввели в

армию США. Так называли назначенного правительством в воинскую часть

чиновника, в чьи обязанности входит следить за моральным и политическим

духом военных.

Ворошилов и Сталин были комиссарами, правда, если Ворошилов

был комиссаром Первой Конной армии, то Сталин был комиссаром всего

Юго-Западного фронта, в состав которого входила Первая Конная. Сталин не

командовал войсками фронта – ими командовал Егоров, но без согласия

Сталина и подписи Сталина на приказе Егорова, не вступал в силу ни один

его приказ.. Поэтому командующие армиями и дивизиями Юго-Западного

фронта воспринимали любые указания Сталина, как команды, поскольку он

по своему положению знал всю фронтовую ситуацию. Этим Будённый и

решил воспользоваться.

Сталин начал рассматривать карту

- Линейка есть?

Буденный понял, какое расстояние хочет определить Сталин и

передавая линейку, опередил его:

- Тут версты три с половиной, а тут ещё меньше.

- А здесь вот узко, болота кругом! – засомневался Сталин.

- Разведка вернулась: там пока никого нет, прорвемся, если не

промедлим! – успокоил Будённый.

Сталин согласился: «Бумагу!». Перед ним тут же положили

четвертушку листа, поставили чернильницу с ручкой и Сталин быстро

написал: «До вечера 13 августа сего года предаетесь для боевого

взаимодействия Первой конной армии. Член РВС Ю.-З. фронта И. Сталин», -

и помахав бумагой, чтобы подсохли чернила, передал её Будённому.

В это время Ворошилов отёр от молока губы:

33

- Выпросил в штабе фронта 2000 комплектов обмундирования.

Говорят – довоенное. Они мне – 500. А я – как 500? Самой лучшей армии

500?!

Буденный пробежал глазами по написанному Сталиным и передал

приказ Сталина одному из командиров.

- Мигом на батарею! Веди ее на рысях на северную окраину села.

Там с крыши сарая хорошо поляков видно, легко пристреляться.

- Ты, Семен Михайлович, боем откуда будешь командовать? –

спросил Сталин.

- Сейчас поедем на место, батарею доставят, и поедем. Вы пока

молочка выпейте!

- Ты бы уже и хлеба дал бы, с 4-х утра маковой росинки во рту не

было.

- Это сей час! Василий! - скомандовал Будённый заглянувшему в

дверь ординарцу. – Быстро - хлеба! И беги потом на кухню, пусть по котлам

поскребут, может, от завтрака еще какой приварок остался!

В тот же день вечером в штабе Юго-Западного фронта

Красной Армии.

Салон штабного вагона, керосиновая лампа освещает карту на

столе, над нею склонились Егоров и Сталин.

- Ничего не пойму! – раздражённо бросил Сталин. - Броды взяли, Буск завтра будет наш – и все это псу под хвост?! Если мы повернем на

северо-запад с юго-западного направления 12-ю армию и Первую конную, то

на левом фланге у нас останется не разгромленная 6-я польская армия.

Поляки ведь до сих пор не бегут и все время контратакуют. А это минимум

четыре польские пехотные дивизии, кавалерийская дивизия и отдельные

бригады. Они же ударят нам во фланг и тыл! Это же поставить наш фронт

под разгром!

- В том-то и дело! – вдохнул Егоров.

- Нет! Я сейчас такой приказ не подпишу. Вот возьмем Львов, или, хотя бы, загоним в него поляков, тогда можно будет повернуть на Люблин, а

сегодня как это сделать?

- Это и мое решение – наступать и дальше на Львов, - облегчённо

вздохнул Егоров, боявшийся, что Сталин побоится выступить против

Москвы.

Сталин отошёл от стола и начал прохаживаться по узкому салону.

- Какая-то это война… как бы это сказать… не такая, как надо.

- Что вы имеете в виду?

- Да все! – Сталин ненадолго задумался. - Начать, хотя бы с того, что два наших фронта, воюющих с поляками, наступают в расходящихся

направлениях. Да, кто же так воюет? Фридрих Второй, великий полководец, любил повторять, что бог на стороне больших батальонов. Зачем же мы свои

силы сами распылили? В одну точку надо было наступать, возможно, удалось бы окружить поляков, принудить их сдаться или пойти на мир. А в

34

расходящихся направлениях, зачем было наступать? – досадно мазнул рукой.

– А если говорить по большому счёту, то зачем вообще было входить в

Польшу?