Мгновения жизни отца народа

ему не на ком будет паразитировать – артель без его капитальца обойдется.

Вот кулаки и бесятся от коллективизации сельского хозяйства.

- Михаил Иванович все доходчиво пояснил, - поднял палец Каганович.

- Нет, не все, - не согласился Сталин. - У нас кулачья полно и в

центральной России, и в Сибири. И эти кулаки тоже сопротивляются

коллективизации – убивают председателей артелей, активистов, поджигают

артельные постройки. Но такого крестьянского отпора, как на Украине, в

России и в помине нет. Колхозы в России организовываются не без

трудностей, но охотно!

- Товарищ Сталин, в центральной России и Сибири землю пашут на

лошадях, там супеси и тощие черноземы, - пояснял Косиор. - А на Украине, Дону и Кубани жирные черноземы, у нас землю пашут на волах. Русские

конину не едят, да, кроме этого, у нас и закон есть с наказанием за забой

рабочих лошадей. А волы – это говядина, ее едят, и закона с наказанием за

62

забой волов не было. Вот кулаки на Украине, Дону и Кубани и

спровоцировали часть крестьян, большУю часть крестьян, - почеркнул

Косиор, - забить волов и съесть или продать мясо, чтобы не сдавать своих

волов в колхозы в общее пользование. Теперь этим умникам, съевшим своих

волов, ни пахать, ни убирать нечем, а в колхозы им идти без рабочего скота, нахлебниками – стыдно. И теперь они бастуют, якобы, на том основании, что

хлеб на рынке уже сильно дороже той цены, которую мы платим за хлеб

обязательных хлебозаготовок. Массово отказываются сдавать зерно в счет

обязательных поставок государству, а фактически массово отказываются

платить налоги за используемую землю.

- Не хотят в колхозы – черт с ними, не трогайте их! – предложил

Молотов.

- Да кто их трогает? – возмутился Косиор. - У меня по всему югу

Украины в колхозы объединены не более 10% крестьян, а самое сильное

сопротивление хлебозаготовкам именно там.

- Чего они хотят? – спросил Сталин.

- Сегодня они уже сами не знают, чего хотят, сегодня налицо тупой

отказ от работы.

- «Мужик – что бык…», - начал цитировать Некрасова Молотов.

- Вот, вот! – обрадовался Косиор точному слову.

- А от земли они не отказываются? – прищурившись, спросил Калинин.

- Нет!

- Тогда это окончится быстро и трагически, - уверенно предсказал

Калинин, и все с удивлением на него посмотрели.

- Что ты имеешь в виду, Михал Иваныч? – спросил Молотов.

- Надо понимать русский крестьянский мир. Тут все основано на

принципах справедливости, в миру справедливость не закон, в миру

справедливость больше закона, - начал Калинин. - Каждый должен

поступать, как все. Все получили землю – и ты получи! Все платят с земли

налог – и ты плати! Если бы эти забастовщики забили волов, но отдали

землю, то к ним претензий у мира не было бы. Тот, кто эту землю взял бы, на

него и легла бы обязанность заплатить налог. Но они землю не отдали, значит, налог обязаны платить. И миру плевать на то, что они землю не

обработали. Земля у тебя – плати, как все. Мир не прощает! Это мы, власть, можем простить, а мир насмешек над собою не простит! – и видя, что его не

вполне поняли, начал уточнять. - Ну, вот, положим, я сознательный

советский крестьянин, я заплачу советской власти за пользование землей, а

Клим, к примеру, хитрый крестьянин, который волов забил, мясо съел…

- А почему я? – деланно возмутился Ворошилов.

- Напротив сидишь, - мимоходом отмахнулся Калинин. - Так вот, я

получается, в его, Клима, глазах дурак, который платит налоги. А он, Клим, сам – он умный! Он обдурил не советскую власть (тут вопрос не о власти, не

о нас), он обдурил меня, платящего налоги. Мне обидно! А мне очень

обидно!!

63

- И что же ты сделаешь? – спросил Ворошилов.

- А я приду к тебе Клим со щупом, разыщу все твои схороны зерна, где

ты его там закопал, и за тебя сдам его государству. Я, Клим, заставлю тебя

заплатить налог, раз его заплатил я. Я, Клим, отучу тебя над миром смеяться.

И мне плевать на тебя и твоих детей, и что вы будете зимой делать! Ты о

детях думал, когда волов резал, ты о них думал, когда не пахал, не сеял? Вот

это и будет справедливостью!

- Та-ак… Стало быть у нас миллионы крестьян уйдут в зиму без хлеба,

- подытожил Сталин. - Хорошенькое дело! Надо думать, как им помочь.

- Не вздумай Иосиф, не вздумай! Начнешь ему помогать, - показывает

пальцем на Ворошилова, - он же начнет надо мною еще пуще смеяться.

Поможешь ему, значит, ты пойдешь против крестьянского мира, пойдешь

против меня. А твоя опора я! Я, а не он!

Ничего тут не сделаешь…, - вздохнул Калинин.- Я уже думал над этим.

Надо ждать, когда крестьяне сами между собой разберутся… А голодным

что? Голодным придется бежать в города или в Россию, если будет уж очень

невмоготу.

- Так ведь нас же в этом голоде обвинят!

- Это уж точно, это само собой, - развёл руками Калинин.- На то мы и