Мгновения жизни отца народа

двухкомнатную квартиру, что для Москвы уже было очень много, если

учесть, что Яков был всего лишь студентом и, к тому же, весьма

нетребовательным к бытовым удобствам. Молодые жили, но регистрацию

брака откладывали, скорее всего, не придавая этому значения, поскольку по

тем временам, скажем, члены Правительства СССР и руководители партии

редко были официально зарегистрированы со своими женами.

Но Яша есть Яша, он остаётся бабником и в это же время знакомится и

становится любовником женщины, которая из-за обилия предшествовавших

мужей была больше известна под своей девичьей фамилией Мельцер.

Возможно, Яков смотрел на эту связь с Юлией Мельцер, как на

очередную, привычную победу в своих амурных делах, но Ольга на это

смотрела по-другому. Она резко прервала отношения с Яковом и уехала к

отцу в Урюпинск. Видимо в это время ее беременность была еще в начальной

стадии, допускающей аборт, поскольку в семье Голышевых возникли

сомнения, что делать? Сомнения, которые разрешил отец Ольги, настоявший

98

на том, чтобы она рожала. И 11 января 1936 года она родила сына Евгения.

Голышевы были единодушны, и Ольга записала сына в ЗАГСе на фамилию

Голышев. Но когда Яков узнал об рождении сына, то тут же выехал в

Урюпинск, пошёл в горком партии и добился, чтобы Евгению Голышеву в

ЗАГСе сменили фамилию на его – на Джугашвили. Так у Сталина появился

первый внук.

Но ни на что большее Яков не решился, поскольку в декабре 1935

года он уже зарегистрировал брак с Юлией Мельцер, и Юлия на тот момент

прочно держала Яшу у своей ноги, хотя в газах обывателя Яков по-прежнему

не блистал карьерой. И закончив институт, он работал всего лишь дежурным

инженером-турбинистом тепловой электростанции.

А вот сейчас, в багровой от заката комнате Ближней дачи Яша ждал

отца, который вдруг пригласил его для разговора. Его брат, Василий Сталин, которому уже исполнилось 16, и который искренне любил своего брата

Якова, сидел на подоконнике и увлечённо рассказывал.

- Яша, ты не поверишь, мы за час наловили ведро карасей! Только

забросишь удочку, десять секунд и перо легло, потом его так ведет, ведет, потом – раз и потонуло! Тут ты подсекаешь и без подсачка даже не пробуй, караси вот такие…

Сначала за окном послышался гул мотора автомобиля Сталина, а

затем в комнату к молодым людям зашёл и он сам.

- Здравствуй Яша, здравствуй Василий! Вася, оставь нас вдвоем. За

ужином договорите, - Василий удивлённо поднял брови, но вышел без

разговора.

После того, как Василий вышел, Сталин прошёлся по комнате, как

бы, не решаясь начать разговор, но начал довольно резко.

- Яша, я тебя вызвал, хотя думал, что после твоего сумасбродства с

самоубийством, да и после твоих последующих любовных похождений, никогда не захочу тебя видеть, тем более, о чём-то тебя просить. Поскольку в

своих личных делах, ты меня никогда не слушал, - Сталин остановил рукой

пытающегося возразить Якова, - я считал, что я тебе не нужен, и живи свою

жизнь, как хочешь.

- Папа, но ведь сердцу не прикажешь.

- Мужчина, - Сталин поморщился как от объяснений вещей, которые всем должны быть понятны и без объяснений, - обязан приказывать

и сердцу. Я бы никогда не бросил женщину, беременную моим ребенком.

- Я ее не бросал, - заторопился Яков, - Ольга сама меня бросила, я

потом чуть ли не заставил ее дать сыну мою фамилию.

- Яша, беременная женщина никогда не бросит отца своего ребенка, если он ее к этому не вынудит! Но я хотел с тобой поговорить не об этом, -

Сталин помолчал.

Ты инженер и это хорошо. Но надвигается война, а ты мой сын.

Старший сын. Тебе надо получить военное образование. Вася кончает школу

и станет военным летчиком. Я не хочу вмешиваться в твою жизнь ни в чем, 99

не хочу и помогать тебе, но в деле получения тобой военного образования, я

тебе помогу. Выбери военно-учебное заведение, которое тебе понравится, и я

помогу тебе в него поступить.

Это не приказ, Яша, это моя просьба к сыну.

Яков стал серьёзным и на вид даже как бы посерел. Он и сам

понимал необходимость того, что просил отец. Он был сыном Сталина, и

прожить жизнью обывателя ему было не дано.

- Папа, я стану командиром.

Сталин улыбнулся и взял его за рукав.

- Спасибо, а теперь пошли ужинать.

31 мая 1937 года,

Москва, квартира Гамарника,

Вторая половина дня.

В прихожей квартиры Гамарника собравшийся уходить маршал

Блюхер, уже взявшийся за ручку выходных дверей, снова медленно

обернулся к стоящему в дверном проёме Гамарнику, всклокоченному, с

какой-то на вид нечесаной бородой, в расстегнутом кителе. И

безапелляционно подытожил.

- Когда НКВД арестовало маршала Тухачевского, то еще можно

было надеяться на его благородство и на то, что его сочтут главарем и на нём

остановятся. Но раз уже и Якир арестован, то надеяться не на что – Якир