Мгновения жизни отца народа

отдыхаю. Не видишь – мы на лошадях катаемся. Баран денег стоит, вот

прими, не обижай!

Сталин сунул деньги в руки пастуху и сел на коня.

- Коба, меня род не поймет, меня горы не поймут!

- Поймут! – успокоил его Сталин. - Вот приеду к тебе в гости, тогда

угостишь!- улыбнулся он.

Буденный и Сталин поехали рядом.

107

- И ситуация, Семен Михайлович, двойственная, - продолжил

Сталин начатую ещё до галопа мысль. - С одной стороны, с хозяйственной, мы продолжаем развиваться невиданными для остального мира темпами, и

по уровню развития промышленности уже вышли на первое место в Европе.

Но с другой стороны, состояние нашей внешней безопасности все время

ухудшается. Наши мирные инициативы проваливаются одна за другой.

Хотели создать оборонительный союз - Восточный пакт – и после многих лет

переговоров получили жалкий договоришко, по которому мы оказываем

помощь Чехословакии, если Чехословакия нас попросит, и если Франция

тоже согласится оказать помощь Чехословакии. Малую Антанту – военный

союз Польши и Румынии против нас – столько лет просим распространить

свой союз не только против нас, но и для защиты Польши и Румынии при

нападении на них Германии, и ничего не выходит! Финляндия не то, что от

союза с нами, от предложения помощи, если на нее нападут, отказывается.

Ни с Германией, ни с Японией нет ни то, что договоров о мире и дружбе, как

у других стран Европы, а хотя бы пакта о ненападении.

Похоже, Семен Михайлович, скоро настанет твой черед работать.

Как не отодвигаем мы войну, а воевать придется.

- Да мы что, раз уж такая будет судьба, - невесело ответил

Будённый. - Вот только, чтобы тыл был единым, а не как у Николая II, чтобы

не раскалывал нас в тылу никто…

10 октября 1937 года,

кабинет Сталина,

полдень.

В кабинет вошли и окружили стол Сталина Микоян, Жданов, Ежов, Молотов, Ворошилов, Калинин, Косиор, Каганович, Андреев, Чубарь. Начал

Каганович.

- Товарищ Сталин, как ни тяжело об этом говорить, но то

Положение о выдвижении кандидатов в депутаты, которое мы через час

предложим Пленуму, выносить на Пленум нельзя. Я глубоко уверен, если мы

будем настаивать на внесении в бюллетени на выборах в Советы нескольких

кандидатов, если мы снимем партийный контроль за процессом выдвижения

кандидатов, то Пленум не за это положение проголосует, а переизберет

состав Политбюро и Секретариата партии, то есть, переизберет нас...

Члены ЦК безмерно уважают вас, товарищ Сталин, уважают нас, но

страх секретарей обкомов, что их на выборах в декабре не изберут в Советы, таков, что он пересилит и это уважение. Не буду говорить о том, каких

ярлыков на нас налепят, но это Положение об альтернативности на выборах в

Советы, все равно не пройдет.

- И это, скорее всего, факт, - подтвердил Молотов.

Сталин несколько минут думает, думает, опустив голову на руки и

упершись взглядом в поверхность стола, остальные рассаживаются за столом

для совещаний.

108

- Вызывайте Мехлиса и остальную редакционную комиссию, -

наконец принял решение Сталин. - Будем переделывать Положение –

восстановим партийное руководство выдвижением кандидатов и оставим в

бюллетене одного кандидата.

-. Есть хорошая формула для замены альтернативности выборов –

«блок коммунистов и беспартийных»…, радостно и торопливо предложил

Микоян. Но практичный Молотов обратил внимание на другой момент.

- Мы не успеем переделать Положение – у нас осталось полчаса до

открытия Пленума!

- Тогда давайте перенесем открытие Пленума на сутки – на завтра

на 7 часов вечера, - предложил очевидное Сталин.

Молотов и Каганович глубоко и облегченно вздохнули.

- Есть кто-то, кто против переноса времени начала Пленума? – тут

же спросил Молотов, оценив, что присутствуют почти все члены Политбюро.

- Принято. Товарищ Микоян, сообщите об этом членам ЦК, извинитесь от

имени Политбюро.

Закипела работа по переделке Положения о выборах, всё крутилось

вокруг кабинета Сталина до второго часа ночи, когда последние посетители

вышли из кабинета, и Сталин с Молотовым остались одни. Молотов

понимал, что творилось в душе Сталина, вынужденного наступить на горло

собственной песне, и он попытался успокоить его.

- Не переживай, Коба! Это не поражение, это временное

отступление. Главное, что теперь у нас есть Великая Сталинская

конституция.

- Без положения о свободе выдвижения на выборы неограниченного

числа кандидатов, это Великая Кастрированная конституция, - упрямо не

согласился Сталин.

- Нам бы Гитлера пережить, а власть Советам мы еще передадим! –

теперь уже возразил Молотов, хотя понимал, что и Сталин это понимает.

- Когда-то мы с тобой по просьбе Ленина начали создавать

партийный аппарат партии, - сменил тему Сталин. - Потом подключился

Каганович. Мы выдумали всех этих секретарей обкомов, завотделами. А

сейчас этот аппарат живет своей жизнью, своими интересами…