Мгновенная карма

– Пруденс, – объясняет она, жестом указывая на меня, – пришла сегодня, потому что выполняет дополнительное задание для вашего научного класса. Она хочет получить некоторую практическую информацию, может быть, даже поработать у нас волонтером.

Квинт бросает на меня выразительный взгляд. Я робко улыбаюсь в ответ.

– У меня совершенно нет времени обучать новичков, – продолжает Роза, – но было бы неплохо иметь летом лишнюю пару руку. И тут появляешься ты, и… я не знаю. Это просто чудесное совпадение.

Квинт поднимает бровь.

– Дополнительное задание, да?

Я пожимаю плечами:

– Мне же нужно как-то исправить оценку.

– О, и еще, Квинт… – Роза кладет руку ему на плечо, и по ее лицу пробегает тень. – Я собиралась отправить тебе сообщение, когда выдастся минутка, но… в общем, сегодня опять привезли Луну. Ее нашли на Девонском пляже, сильно обезвоженной.

Совершенно очевидно, что Квинт расстроен новостью. Я подозреваю, что Луна – это морская львица, о которой она упоминала, но меня удивляет реакция Квинта. Он даже не пытается скрыть своего ужаса.

– Неужели она?..

– Опал сейчас с ней. Пока неясно, что будет дальше. Ты же знаешь, первые часы критические…

Квинт кивает:

– Она будет бороться. В прошлый раз она справилась.

Роза, однако, не выглядит столь уверенной.

– Похоже, она все еще не может сама справляться с пропитанием. Я боюсь… – Она издает горловой звук, выдающий безнадежность и отчаяние. – Возможно, мы не сможем ее реабилитировать. Если она выкарабкается, нам, наверное, придется рассмотреть другие варианты. Я не знаю. Давай подождем, посмотрим, что выяснит Опал.

Квинт пробегает рукой по волосам, взлохматив челку.

Между ними воцаряется тоскливое молчание.

Я делаю шаг вперед.

– Хм. Кто такая Луна?

Квинт закрывает глаза, как будто забыл, что я здесь, или, может, просто надеялся, что я волшебным образом исчезну.

– Никто.

Но Роза отвечает:

– Морской лев. Ее выбросило на берег в прошлом году. Мы держали ее у себя пять месяцев и думали, что она готова вернуться в природу, поэтому отпустили ее несколько недель назад. Но… – Она качает головой. – Сегодня утром ее опять привезли.

– Откуда вы знаете, что это она?

– Мы помечаем всех наших животных, чтобы следить за ними даже после того, как они возвращаются в океан, – говорит Роза. – И… она была любимицей Квинта. Я бы узнала ее и без всякой метки.

Квинт хмурится, глядя на нее, и досадливо бросает мне:

– Наверное, тебе лучше уйти. У нас полно работы, и я уверен, что, на самом деле, ты не собираешься волонтерствовать.

Я расправляю плечи.

– Ты не можешь этого знать.

– О, я тебя умоляю. Ты? Будешь работать с морскими животными?

– Квинт… – вмешивается Роза, но он не дает ей договорить.

– Это плохая идея, мама. Поверь мне. Мы с Морган прекрасно справимся и с кормлением, и с мытьем. Тем более, теперь у меня каникулы.

– Морган сегодня не придет, – отвечает Роза. – Утром с ней произошел несчастный случай, и ей пришлось лечь в больницу.

– В больницу? – переспрашивает Квинт.

– Кажется, она сломала ногу, и будет отсутствовать, как минимум, несколько недель.

– Сломала ногу? Как?

Роза пожимает плечами.

– Она сказала, что раскрашивала что-то и упала с лестницы.

Мое сердце пропускает удар.

Держись. Морган.

Черт!

– Ладно, ладно. – Квинт машет рукой. – Я сам разберусь. Иди, занимайся бассейнами. А я начну кормить.

– А… – Роза кивает в мою сторону.

Квинт мрачнеет.

– Посмотрим.

Роза, должно быть, знает, что больше ничего от него сейчас не добьется. И наверняка чувствует враждебность между нами. Она благодарно улыбается Квинту и выходит во двор. Я замечаю Шону около одного из бассейнов, где она записывает что-то в блокнот.

– Ну, – говорит Квинт, как только Роза оказывается вне пределов слышимости. – У меня много дел. Увидимся, Пруденс.

Он поворачивается в сторону длинного коридора.

– Постой! – Я бросаюсь следом за ним. – Я переделаю этот проект, нравится тебе это или нет, и я не уйду отсюда, пока не получу необходимую научно обоснованную информацию, чтобы составить наилучший план развития экотуризма, какого еще не видели в Калифорнии.

Он поворачивается так стремительно, что я едва не врезаюсь в него второй раз за утро. Его густые брови плотно сдвинуты, отчего выражение лица кажется почти суровым. Я с удивлением понимаю, что он злится. Не бесится. Не сердится. В нем бушует настоящая злость.

Но Квинт Эриксон никогда не злится!

Я отступаю на шаг назад, хотя и не могу этим гордиться.

– Ты когда-нибудь слушаешь то, что говорят другие?

Я недоуменно моргаю.

– Так вот, если ты плохо слушала: сегодня мы приняли нового подопечного! А это значит, что маме и ветеринарному врачу есть чем заняться. Также внезапно выяснилось, что нам не хватает персонала, так что мне нужно вычистить два десятка бассейнов и накормить почти сотню животных, и мы с тобой оба знаем, что ты пришла сюда не для того, чтобы возиться с ведрами рыбьих потрохов.

Я морщусь.