Мгновенная карма

– Да? – полувопросительно отвечаю я, хотя имею лишь смутное представление обо всем этом.

– Так что толку тогда учить их цирковым трюкам?

– Расслабься, Квинт. Это была шутка.

Я вдруг начинаю защищаться. Меня коробит от того, как он разговаривает со мной, как смотрит на меня. Словно я какая-то чопорная особа, полная снобизма, явившаяся сюда только для того, чтобы получить хороший материал для своей статьи и смыться. Как будто я из тех, кому все безразлично.

Мне далеко не безразлично все, что происходит вокруг. Я переживаю за многое.

Просто я не слишком интересовалась морскими животными.

Но он немного смягчается и, кажется, даже выглядит слегка виноватым. Он резко выдыхает через нос, качает головой и закрывает глаза. Лицо расслабляется.

– Ого! – Он открывает глаза. – Никогда бы не подумал, что ты будешь призывать меня расслабиться.

– Да, но ты и впрямь какой-то напряженный. Они всего лишь животные.

Он бросает на меня взгляд, и я не могу понять, о чем он думает. Впрочем, это быстро проходит. Он жестом показывает на ведро.

– Так ты будешь помогать или нет?

Я сглатываю.

– А перчатки мне положены?

Он лезет в коробку, прибитую к стене, и достает еще одну пару латексных перчаток. Я жадно хватаю их и натягиваю на руки. Это мой первый опыт, и мне ужасно не нравится, как они липнут к коже, но, когда я лезу в ведро за своей первой дохлой рыбой, понимаю, что в них мое спасение. И все равно мне кажется, что я чувствую эту слизь, эту скользкую чешую. Я не могу спокойно смотреть на выпученные мертвые глаза, пухлые, безжизненные рыбьи губы. Я не могу скрыть отвращения, даже сознавая, что Квинт наблюдает за мной, осуждает меня, смеется надо мной.

– Удивительно, что, когда ты приходишь в школу, от тебя не пахнет рыбой, – замечаю я, когда мы опустошаем первое ведро.

– Честно говоря, иногда меня это беспокоит, – говорит он, – так что сочту это за комплимент. Тебе определенно захочется принять душ после нескольких часов работы. Запах надолго остается с тобой.

– Ты привык к этому запаху?

– Да, вроде того, – отвечает он. – Но, если пропускаю пару дней, он снова ударяет в нос, как в первый раз.

Приходит еще один волонтер и ставит готовые миски на металлическую тележку, чтобы увезти ее по коридору. Я с ужасом смотрю, как исчезают плоды нашего тяжелого труда.

– Подожди. А мы что же, не будем их кормить?

– Мы на дежурстве по приготовлению пищи, а не по кормлению.

Я возмущена.

– Но как бы мне стать тем волонтером? Чтобы видеть их милые мордочки, тянущиеся за едой?

– Ты волонтерствуешь всего двадцать минут, – говорит Квинт. – Если продержишься здесь четыре недели, ближе к концу сможешь кормить их.

Я хмурюсь. Ясное дело, он считает меня человеком временным, и я не могу его винить. Несмотря на нашу сделку, я не уверена, что смогла бы приходить сюда каждый день. Мне кажется, что я уже видела достаточно, чтобы связать Центр и его миссию со своим планом развития экотуризма. Не думаю, что туристы будут платить за удовольствие сортировать вонючую дохлую рыбу, но вот кормление животных наверняка может иметь некоторую привлекательность.

Но как же мне заставить Квинта подписаться под этим планом?

– Так, – говорю я, пытаясь изобразить интерес, – сколько еще ведер нам нужно очистить?

– Все эти.

Я замираю, вцепившись рукой в холодное скользкое тельце.

– Все? Ты имеешь в виду все… что там? – Я указываю рыбиной в сторону холодильника.

– Совершенно верно. – Его глаза снова жестоко поблескивают. – Каждую неделю мы перебираем тонны рыбы. Нам доставляют ее контейнерами.

Я смотрю на холодильник. На ведро. На рыбину в руке.

– Ничего себе.

Квинт ухмыляется.

– Не такую гламурную жизнь волонтера ты себе представляла? Может, тебе лучше было бы податься… – он задумывается, – в отряд герлскаутов или что-то в этом роде?

– К сожалению, не думаю, что это поможет мне с мистером Чавесом.

Он хмыкает.

– Скажи, ты вообще любишь животных?

Я открываю было рот, но не решаюсь ответить. Я не испытываю к ним неприязни, но знаю, что это не то же самое. Наконец я признаюсь:

– Когда я была маленькой, у нас была песчанка. Мне очень нравился этот зверек.

Квинт замирает на мгновение. Он не сводит с меня глаз, словно ждет продолжения. Потом он запрокидывает голову и смеется.

– Потрясающе, – говорит он. – Ты – лучшая.

Я ощетиниваюсь, но добавить мне нечего, и мы возвращаемся к работе. Теперь, когда я знаю, что нужно опустошить все ведра, я заставляю себя двигаться быстрее. Как мне ни противно этим заниматься, я не дам Квинту повода назвать меня лентяйкой. В конце концов, это моя прерогатива.

– Так вот, – продолжает он, когда мы заканчиваем с пятым ведром, – более здоровые животные получают целую рыбу. Это те, кто живет здесь уже некоторое время и более или менее научился захватывать еду. Но, когда они попадают сюда, обычно ослабленными и обезвоженными, им нужна дополнительная помощь. Так что шаг второй – рыбные смузи.

Я бледнею.

– Скажи мне, что это не то, о чем я думаю.

Он усмехается и указывает на промышленный блендер.

– Именно это.