Мгновенная карма

Ари что-то бормочет, словно с пониманием относится к моим жалобам, но я знаю, что она почти не вникает в суть. Она сидит на полу, скрестив ноги, с гитарой на коленях и, склонившись над телефоном, что-то читает.

Я вздыхаю и смотрю в потолок.

– Но я должна вернуться, – говорю я скорее себе, чем Ари. – Если хочу переделать проект, придется потерпеть. Целых четыре недели.

Ари бренчит по струнам, хмурится и качает головой. Наконец она поднимает на меня взгляд.

– Почему ты не можешь просто согласиться на тройку?

Я бросаю на нее испепеляющий взгляд.

Она пожимает плечами.

– Просто спрашиваю. Любой другой так и сделал бы.

– Но только не я. «Удовлетворительно»! Эта оценка будет преследовать меня всю оставшуюся жизнь, если я не пересдам.

– Да так ли уж она важна? – мягко замечает Ари. – Вряд ли тебе понадобится высокий балл по биологии, если ты будешь поступать в школу бизнеса. Ну, сама подумай. Никого, кроме тебя, не волнует этот проект и оценка, которую ты получила.

– Вот именно. Меня волнует, а это самое главное.

Она задумывается.

– Пожалуй, ты права. Значит, ты официально устраиваешься волонтером в Центр спасения животных на следующий месяц. Какая самоотверженность, дорогая Пруденс.

– Эй, я умею быть бескорыстной, – говорю я, отмечая сухость в ее тоне.

Она смеется.

– Я знаю, что можешь, но разве ты не видишь иронии? Ты же это делаешь только из-за оценки.

– Ну и что? – Я напрягаюсь, занимая оборонительную позицию. – Хорошим человека делают поступки, а не мотивы.

– Не уверена, что согласна с этим, – задумчиво говорит она. – Но это неплохая идея для песни. Хорошо или плохо, правильно или неправильно… оправдывают ли средства цель и наоборот… – Ари погружается в свой сочинительский транс, но ненадолго. Она опять склоняется над телефоном, и длинные пряди темно-каштановых волос занавесом опускаются ей на лицо. Одной рукой она откидывает их назад, закручивая на затылке, но они постепенно выбиваются и ложатся на плечи. Я знаю, что через несколько минут они снова упадут, и подумываю предложить ей свой ободок, но Ари никогда им не пользуется, так что я и не пытаюсь.

Ари морщит лоб, перебирая струны. И недовольно хмыкает.

– Кроме рыбных смузи… Как тебе работалось с Квинтом?

– Такое чувство, что меня за что-то наказывают. – Я выдерживаю паузу, задумавшись. – Хотя, наверное, все оказалось не так ужасно, как могло бы быть.

Она приподнимает бровь, и я хватаю подушку, чтобы швырнуть в нее. Она наклоняется вперед, защищая собой гитару.

– Перестань. Он меня не интересует. Я просто хочу сказать, что, очевидно, он может быть вполне приличным человеком, когда занимается тем, что ему небезразлично. А Центр спасения животных ему далеко не безразличен, теперь я это точно знаю. И все равно его это не оправдывает, если вспомнить, сколько крови он мне попортил в этом году. И, поверь мне, когда дело дойдет до сдачи проекта, опять начнется та же тягомотина, что и в прошлый раз. Для меня идеальный сценарий – сделать все самой, а потом просто отправить проект с адреса электронной почты Квинта, чтобы у нашего учителя не возникло сомнений насчет его участия.

– Ты, кажется, говорила, что одной из причин плохой оценки было как раз отсутствие командной работы?

Я усмехаюсь.

– Опять же, не по моей вине. Попробовала бы ты поработать с ним.

– И все же ты подписалась на это, – хихикает Ари.

– Знаю. – Я со стоном заваливаюсь набок.

Ари снова теребит струны, наигрывая одну и ту же мелодию, пока и у нее не вырывается стон разочарования.

– Никуда не годится! Тот, кто сочинил эту аранжировку, понятия не имел, что делает.

Она встает и идет к полкам с виниловыми пластинками. Бегло просматривая корешки, она достает пластинку из бумажного конверта и ставит ее на допотопный проигрыватель, который живет в этой комнате со дня нашего знакомства. А может, и с тех пор, как ее семья переехала в этот дом. Коллекция пластинок Ари впечатляет: это целая стена стеллажей от пола до потолка, забитых под завязку. Все подчинено строгой системе, но я никак не могу ее разгадать. Жанры? Эпоха? Я знаю, что где-то есть секция мексиканской музыки – когда-то Ари познакомила меня с рок-группой из восьмидесятых под названием «Мальдита Весиндад»[31], и я пришла в восторг, хотя так и не поняла, где хранятся их записи.

Зато я знаю, где найти «Битлз».

Но сейчас Ари выбирает не их.

Звучит красивая мелодия, но я не сразу понимаю, чья.

– Элтон Джон?

– Просто послушай, – шикает на меня Ари. – О, обожаю это вступление. Флейта! Кто бы мог подумать? Я бы и сама никогда не догадалась. Но это то, что надо!

Я строю рожицу. Как скажешь, Ари. Но она не обращает на меня внимания.

Вступает Элтон Джон с песней о некоем Дэниеле, улетающем в Испанию.

– Да, кстати, – вспоминаю я, – Джуд говорил тебе насчет работы в магазине пласти…

– Да! Пруденс, помолчи!

Я поджимаю губы. Ари снова берет гитару, но не играет. Просто сосредоточенно слушает песню.

Мои мысли возвращаются к Центру спасения животных и фотографиям в докладе Квинта. Рыболовные крючки. Леска. Укусы акул. Печальные, трагические глаза.